Ideal жертвы

И, конечно, выложила я Катерине все. И про свою одинокую жизнь в вечном женском царстве – что дома, что на работе. И про внезапно нашедшегося отца, давшего мне путевку в светскую жизнь. И со слезами про Старцева – который, кстати, мне чем-то отца напоминал. И про предательство Кости... Только про отцовские обвинения – будто Костя позарился на мои деньги – не рассказала. Очень уж стыдно было...

Катя слушала, не сводя с меня глаз, преданно кивала, задавала уточняющие вопросы, и по ее хитрющей мордочке было видно: завтра же моя история станет достоянием всех отдыхающих дамочек. Но только мне, уже слегка пьяной, сейчас казалось: ну, и ничего страшного. Уж после того унижения, которое я пережила сегодня в парке, наблюдая за интимными играми Лили и Кости, мне бояться больше нечего. К тому же, если не сегодня, то завтра утром я все равно уеду из «Ариадны» и никогда больше сюда не вернусь. И ни с кем из здешних обитателей, очень надеюсь, нигде не встречусь...

...Когда моя грустная повесть была закончена, Катька вдруг выдала:

– Слушай, Бэльчонок. Это все очень, конечно, интересно, но я не поняла: чего ты бесишься-то? Почему уезжать собралась?

– А что мне еще здесь делать?!

– Да радоваться надо!

– Радоваться? Чему? – опешила я.

– Сейчас объясню, – важно произнесла Катюха. – Со всем научным подходом. У тебя эти твои прынцы, ну, Старцев и Костя, я так поняла, первые мужчины?

– Ну-у... Мы с ними не...

– Да понимаю я, что не спали! – Катя хмыкнула. – По тебе ж за километр видно: ты за свою девственность зубами держишься!

И вновь стала серьезной:

– Но я сейчас не про секс говорю, а про всякие, блин, высокие чувства. Про любовь. Признавайся: ты влюбилась впервые, правда?

– Ну-у...

– И разочаровалась в любви – тоже впервые.

– Ну-у...

– Вот я и говорю: радуйся, что все так легко закончилось! – радостно выкрикнула Катюха. – Я, например, от своего первого аборт делала. А в Москве у меня есть подружка – так ейный любимый по ее паспорту огромный кредит оформил. И слинял – а она теперь выплачивает. Еще одну девчонку я знала – ее в первую ночь СПИДом наградили. А ты: ну, не случилось любви до гроба, но ведь ты здорова, деньги при тебе, да еще какой опыт появился! Говорю же: не плакать – радоваться надо!

...Я, хотя и понимала, что Катя несет обычную утешительную чушь, против воли улыбнулась. Сейчас, спасибо водке и уверенному тону моей наперстницы, мои проблемы действительно стали казаться мелкими и смешными. Изменил Костя – но он мне ничего и не обещал. Обидней было бы, если б он мне предложение сделал, а потом с Лилей переспал...

Катя, ободренная моим смирением, продолжала:

– Знаешь, Бэлка, даже песенка такая есть. Что-то там про слезы в подушку. И про первые уроки любви. Вот этот первый урок жизнь тебе и дала. Заметь: бесплатно и без всяких последствий.

И подколола:

– Пора бы уже какой-никакой опыт приобрести. В двадцать семь-то лет! Забудь ты про этого Костю. У него ж на лбу написано: ловелас, ни одной юбки не пропустит. Представь: если бы тебе его захомутать удалось? Вот он – твой муж. Ты ему ужин жаришь, носки стираешь, сортир за ним чистишь. И то и дело узнаешь – от соседок, от подруг, от кого угодно: Костичек твой за одной приударил, с другой переспал. Оно тебе надо?

Катя выжидательно уставилась на меня.

Я покорно пробормотала:

– Да не надо, конечно.

И вздохнула:

– Я сама, конечно, дура. За журавлем в небе погналась. Лучше бы со Старцевым осталась...Он, хоть и не красавец, но мужчина надежный.

Катя непонятно усмехнулась:

– Со Старцевым, говоришь?

– Ах, ну да! – не осталась я в долгу. – Ты ж его подобрала. Ну, как? Научил он тебя танцевать?

– Не успел, – вздохнула Катерина, – послала я его. В грубой форме.

– Почему? – опешила я.

– Да видишь ли, в чем штука... Я ведь сначала его просто безобидным стариканом считала. Ну, поужинаешь с ним, потанцуешь, дашь, чтоб сиськи пощупал. Но он оказался пройдоха еще тот. Перед мужем меня едва не подставил... Спасибо, мир не без добрых людей. Предупредили.

– Вообще ничего не понимаю.

– Сейчас расскажу тебе. Муж мой, Васька, большой человек. Ну, как все они там, на Рублевке: особняк, бибики дорогущие, часы золотущие. И, опять же, как положено: врагов изрядно, поэтому служба охраны своя. А начальник охраны, Рубен, мой земляк, тоже с Краснодарского края. Ну, и выручает меня, шепчет, когда надо, чтоб осторожней была. Однажды у меня амурчик небольшой приключился, муж заподозрил. Мне ни слова – сразу частных детективов нанял, чтоб все доказательства получить. А Рубенчик, земной ему поклон, мне свистнул – я в авральном порядке любовь свернула, чиста перед муженьком оказалась, аки слеза, он мне колье подарил, типа извинения, что посмел усомниться. Ну, и сейчас Рубенушка, спаситель мой, позвонил, шепнул: про меня, оказывается, справки наводили. Отсюда, из «Ариадны».