Планета призраков

Кто ж ему, Дарвину, виноват, что он состряпал теорию, которую с одинаковым воодушевлением приспосабливали к своим насущным нуждам и коммунисты, и нацисты, и попросту долбаные колонизаторы с обнаглевшими фабрикантами? Значит, была в той теории некая червоточинка, позволившая именно так ее использовать… Была гнильца…

Итак, Дарвин умер, так и не увидев своими глазами ни единого вещественного доказательства своей теории эволюции. Дарвин умер, но дарвинисты остались – и они вовсе не собирались после смерти основоположника закрывать лавочку.

Завещанием Дарвина вполне можно было считать строчки из «Происхождения человека»: «Человек – потомок волосатого, хвостатого, четвероногого существа, по всей видимости, жившего на деревьях и безусловно обитателя Старого Света». Все ясно, четко, конкретно.

Современник и горячий сторонник Дарвина Эрнст Геккель, не особенно и напрягаясь, в два счета изобразил на бумаге этакую лесенку из двадцати трех ступенек, наглядно иллюстрирующую для впечатлительных и вовсе неграмотных эволюцию от простого к сложному. На нижней ступенечке – бесформенная «нимфозория», далее идут трилобиты, рыбы, рептилии, млекопитающие, обезьяны. На верхней ступеньке, как легко догадаться, горделиво подбоченился человек разумный, то бишь гомо сапиенс.

Одна ступенечка меж человеком и обезьяной, собственно, оставалась пустой, поскольку никто еще в те времена не видел ни единой косточки, которую, пусть даже с превеликой натяжкой, можно было бы приписать «недостающему звену», полуобезьяне… или получеловеку, в общем, переходному варианту, который уже не обезьяна, но еще и не человек.

Упертого пруссака Геккеля такие мелочи не смущали. Он вновь взялся за карандаш и изобразил уже не лесенку, а раскидистое генеалогическое древо человека. А заодно исключительно из головы выдумал зародыша «переходного звена»: предъявил рисунок, в котором знатоки биологии моментально опознали человеческий эмбрион с головой обезьяны. И объявил:

– Я так вижу! Таким он был, и точка!

Естественно, посыпались насмешки. Знаменитый физиолог Дюбуа-Реймон тут же заметил:

– Эта родословная стоит не дороже родословной героев Гомера.

Профессор Рютимейер выразился покрепче:

– Гнилые деревья таких родословных, едва построенные, уже разрушаются и загромождают собой лес, затрудняя его разработку.

– Швайне! – беззлобно, порядка ради огрызнулся Геккель и продолжал рисовать древа и лесенки.

Персона, между нами, была жутковатая. «Социальные дарвинисты», полное впечатление, как раз от Геккеля и произошли. Вот пара образчиков его рассуждений.

«Каждый рассудительный и непредубежденный человек обязан рекомендовать теорию происхождения видов и вообще эволюционное учение как лучшее противоядие против безрассудной нелепости социалистической уравниловки».

«Разум является, большей частью, достоянием лишь высших человеческих рас, а у низших развит весьма несовершенно или же вовсе не развит. Эти первобытные племена, например, ведда и австралийские негры, в психологическом отношении стоят ближе к млекопитающим (обезьянам, собакам), чем к высокоцивилизованному европейцу; поэтому об их индивидуальной ценности жизни надо судить совсем иначе».

Генеалогическое древо человека

Милейший дедушка, не правда ли? Дарвина он обожал настолько, что даже порывался создать новую религию в его честь – с храмами, проповедями и всем прочим. Религию он не потянул, но организовал «Союз монистов» – для пропаганды и распространения как дарвинских идей, так и своего в них творческого вклада, образчики которого я только что цитировал. Ничего удивительного, что ошарашенный всем этим Дарвин как-то вздохнул:

– Лучше бы он любил меня поменьше…

Самое интересное – то, что именно Геккель изобрел для «недостающего звена» термин «питекантроп», который прочно вошел в науку, как гвоздь в доску. По-гречески это означает «обезьяночеловек». Обрадованный Геккель пририсовал своего питекантропа на той самой пустой ступенечке… а его родиной предложил считать Лемурию, мифический континент, якобы затонувший в незапамятные времена в Индийском океане, как Атлантида – в Атлантическом. У меня есть циничное предположение, что подобным финтом хитрый пруссак обеспечивал себе пути к отступлению на случай, если при его жизни косточек «недостающего звена» так и не отыщут. Поди сыщи его на морском дне… Вам же немецким языком сказано: потонула Лемурия! Вместе с питекантропами! Я так вижу!