Ключ к Ребекке

– Ruh alyaminak, – произнес Вольф.

Вэндем знал, что это означает «поворачивай направо». Впереди он увидел поворот, который, казалось, ведет прямо к скалам. Он притормозил и, повернув, увидел, что дорога идет к проходу между холмов.

Вэндем был удивлен. Согласно карте Ньюмена, дальше по южной трассе находились несколько деревень, а также знаменитый монастырь, а за этими холмами ничего не было – только Западная пустыня. Если Вольф закопал свой передатчик в песке, ему никогда его не найти. Значит, он знает, что делает. «Надеюсь, что это так, – подумал Вэндем, – потому что если планы Вольфа сорвутся, то и у меня ничего не получится».

Дорога пошла вверх, и старенький автомобиль перестал справляться с подъемом. Вэндем несколько раз переключал скорость, пока наконец не одолел подъем на второй передаче. Вокруг была пустыня без каких-либо признаков жизни. Жаль, что они не на джипе. Интересно, им еще долго так ехать? Хорошо бы вернуться назад в Асьют до того, как стемнеет. Боясь обнаружить свое незнание арабского, он не стал задавать Вольфу вопросов.

Дорога превратилась в обычную колею. Вэндем гнал машину по пустыне на предельной скорости в ожидании приказаний от Вольфа. Впереди солнце опустилось до линии горизонта. Через час попалось небольшое стадо овец, пасущихся на маленьком участке, заросшем верблюжьей колючкой, и охраняемых мужчиной и мальчиком. Вольф выпрямился на сиденье и стал оглядываться вокруг.

Вскоре они доехали до пересечения дороги с пересохшим руслом реки. Вэндем поехал вдоль берега.

– Ruh ashshimalak, – приказал Вольф.

Вэндем довернул налево. Грунт был твердый. С удивлением Вэндем увидел людей, палатки и домашних животных. Здесь, в высохшем русле, было спрятано целое поселение. Проехав еще милю, они увидели и объяснение: колодец.

Оголовок колодца был обозначен низкой круглой стеной из глиняных блоков. Четыре грубо обтесанных бревна стояли пирамидой над отверстием колодца, а на них был укреплен примитивный подъемный механизм. Четверо или пятеро мужчин непрерывно поднимали воду, опорожняя ведра в четыре канавы, веером расходящиеся от колодца. Вдоль канав толпились женщины и верблюды.

Вэндем подъехал прямо к колодцу.

– Andak, – сказал Вольф.

Вэндем нажал на тормоз. Обитатели пустыни не отличались любопытством, хотя автомобили они, конечно, видели не часто. Нелегкая жизнь научила их не обращать ни на что внимания, подумал Вэндем. Вольф заговорил по-арабски с одним из мужчин. Они обменялись несколькими фразами. Мужчина указал рукой куда-то вперед. Вольф приказал Вэндему:

– Dughri.

Наконец они доехали до большого лагеря, где Вольф приказал остановить машину. Они увидели стоящие рядом шатры, овец в ограде, нескольких стреноженных верблюдов и несколько очагов для приготовления пищи. Неожиданным и быстрым движением Вольф подался вперед, выключил зажигание и вытащил ключ. Затем, не говоря ни слова, он вышел из машины.

* * *

Исмаил сидел у костра и заваривал чай. Он поднял глаза и сказал: «Мир тебе» таким обычным тоном, как будто Вольф только что вышел из соседней палатки.

– Тебе желаю здоровья и благословения Господа, – проговорил формальное приветствие Вольф.

– Как твое здоровье?

– Благословит тебя Господь. Я здоров, слава богу.

Вольф сел на корточки. Исмаил протянул ему пиалу.

– Возьми.

– Да умножит Бог твое состояние, – сказал Вольф.

– И твое тоже.

Вольф стал пить чай – горячий, сладкий и очень крепкий. Он вспомнил, как с помощью чая восстанавливал свои силы во время перехода через пустыню… всего два месяца назад.

После того, как Вольф выпил чай, Исмаил поднял руки к голове и произнес:

– Да благословит Господь твою пищу и питье.

– Воистину!

Покончив с формальностями, Исмаил спросил:

– Что с твоими друзьями?

Он кивнул в сторону автомобиля, нелепо стоявшего среди шатров и верблюдов.

– Они не друзья, – ответил Вольф.

Исмаил кивнул. Он не был любопытен. «Несмотря на вежливые расспросы о здоровье, – подумал Вольф, – кочевников совершенно не интересует жизнь горожан: для них она слишком далека и непонятна».

– Мой ящик все еще у тебя? – спросил Вольф.

– Да.

«Исмаил сказал „да“, но это еще не значит, что ящик у него, – подумал Вольф. – У арабов свой ритм жизни». Вместо того чтобы пойти и принести ящик, Исмаил продолжал сидеть. Он был не способен торопиться. «Быстро» для него означало «в течение нескольких дней», а «немедленно» означало «завтра».