Ключ к Ребекке

В течение какой-то доли секунды они лежали на земле: один – обессиленный, другой – на мгновение ошеломленный. Затем оба вскочили на ноги. Вэндем прыгнул на Вольфа, и они схватились.

Вольф обладал недюжинной силой. Вэндем безуспешно попытался обхватить его. Неожиданно для Вольфа он вдруг отпустил его и нанес удар кулаком. Кулак попал во что-то мягкое, и Вольф застонал от боли. Вэндем ударил еще раз, метя в лицо, но Вольф увернулся, и кулак прошел мимо. Вдруг что-то тускло блеснуло в руке Вольфа.

«Нож!» – мелькнула догадка у Вэндема.

Инстинктивно он отпрянул назад. Острая боль пронзила его щеку. Он почувствовал, как фонтан горячей крови заливает ему лицо. Боль стала совершенно невыносимой. Вэндем прижал рану ладонью, и его пальцы уперлись во что-то твердое. Он понял, что это были его собственные зубы – нож рассек щеку насквозь. Затем Вэндем почувствовал, что падает, и услышал, как убегает Вольф, а потом все вокруг погрузилось в сплошную черноту.

Глава 3

Вольф вытащил из кармана платок и вытер окровавленный нож. Осмотрев его в тусклом освещении улицы, вытер еще раз. Он шел, продолжая машинально вытирать тонкое лезвие, но вдруг остановился и спросил себя: «Что я делаю? Оно уже чистое». Вольф выбросил носовой платок и вложил нож в ножны, спрятанные под мышкой. Переулок вывел его на улицу. Осмотревшись, Вольф сориентировался и направился в сторону Старого города.

Снова представилась тюремная камера. Шесть футов в длину и четыре в ширину. Половину камеры занимает койка. Под ней параша. Стены из гладкого серого камня. Под потолком на проводе висит тусклая электрическая лампочка. Напротив двери – маленькое квадратное окно, немного выше уровня глаз, через которое виден кусочек голубого неба. Вольф вообразил себе, как он просыпается утром в этой камере, вспоминает, что пробыл в ней уже год и что осталось еще девять лет. Вот он воспользовался парашей, вымыл руки в жестяном тазу, стоящем в углу. Мыла нет. В маленькое дверное окошечко ему просовывают тарелку холодной каши. Он берет ложку и подносит ее ко рту, но не может проглотить пищу, потому что его душат рыдания.

Вольф потряс головой, стараясь отогнать от себя этот кошмар. «На этот раз пронесло», – подумал он и вдруг почувствовал на себе взгляды прохожих. Заметив в витрине магазина зеркало, подошел к нему. Выглядел он ужасно: волосы спутались, лицо разбитое и распухшее, один рукав сорочки оторван, а воротник – в крови. Он все еще не отдышался после бега и борьбы. «Я внушаю страх», – понял Вольф, и свернул за угол, чтобы пройти окольным путем, минуя главные улицы.

Эти тупицы в Берлине дали ему фальшивые деньги! Теперь он понимает, почему немцы были так щедры с ним – они их сами печатали! Это была непростительная глупость. Вольф вдруг подумал:

«А может, это вовсе не глупость? Абвером управляли военные, а не нацистская партия; шеф абвера адмирал Канарис был не самым ярым приверженцем Гитлера. Когда я вернусь в Берлин, там будет такая чистка!.. Как же обнаружилось это в Каире? Он тратил деньги быстро. Фальшивки пошли в обращение. Банки выявили поддельные банкноты – нет, не банки – главное казначейство. В любом случае, кто-то отказался принимать эти деньги – и по Каиру пошел слух. Владелец ресторана заметил, что у меня фальшивые купюры, и вызвал военных».

Вольф горько усмехнулся, вспомнив, как он был польщен, когда хозяин ресторана угостил его бренди, – хитрая уловка, чтобы задержать его до прибытия военной полиции.

Вольф вспомнил о человеке на мотоцикле. Этот ублюдок наверняка не вооружен, иначе он бы не ездил на своем драндулете по переулкам и по ступенькам, а воспользовался пистолетом. Каски на нем тоже не было – значит, он не из военной полиции. Может быть, из разведки? А вдруг это майор Вэндем собственной персоной?

Вольф надеялся, что это так.

«Я его порезал, – подумал он. – Вероятно, довольно сильно. Интересно, куда я попал? В лицо?»

Вольф вспомнил, что полицейские взяли Соню. Она скажет им, что едва знакома с ним. Сочинит что-нибудь вроде того, что она подцепила его в «Ча-ча». Долго они ее не продержат: она знаменитость, звезда, эдакая египетская героиня, – посадив ее за решетку, они наживут себе массу неприятностей. Поэтому ее скоро выпустят. Правда, ей придется дать им свой адрес, а это означает, что Вольфу нельзя пока возвращаться в плавучий домик. Но он смертельно устал, ободран, ему надо привести себя в порядок и несколько часов отдохнуть. «Это уже бывало со мной, когда я, измотанный и преследуемый, бродил по этому городу, не зная, куда приткнуться, – вспомнил Вольф. – На этот раз придется, видимо, идти на поклон к Абдулле». Он шагал в сторону Старого города, думая о том, что, кроме Абдуллы, у него сейчас никого не осталось. Подойдя к дому старого вора, Вольф нырнул под арку, прошел через короткий неосвещенный проход и поднялся по спиральной каменной лестнице в жилище Абдуллы.