Истребивший магию

— Да, это не нравится, но это… побочное! Зато человек попадает в мир своей мечты, ему сразу становится легче. Хотя наяву — да, ведет себя иногда, как свинья. Но не каждый. Большинство просто ложатся и мирно засыпают.

— Засыпают, — передразнил он зло, — когда столько нужно сделать! И, главное, сделать можно. Когда многому можно научиться, многое суметь, многого добиться, понять, узнать, сотворить…

Голос его дрогнул, она ощутила в нем такую безнадежность и тоску, что проглотила заготовленные возражения. Нельзя бить по больному месту, мужчины в самом деле иногда такие чувствительные, что у них все становится сплошной раной, а женщина в первую очередь должна быть лекарем, даже если и не лекарь, а сама гадина полосатая.

Глава 11

Деревья впереди расступились, в проеме засерела городская стена и распахнутые ворота с деловито выкатывающимися пустыми телегами. Возчики, распродав товар, возвращаются веселые и довольные, свистят, улюлюкают, переговариваются громко и радостно.

Дорожка идет слегка вниз, Барвинок опередила тяжело шагающего волхва и, прыгая, как козленок, через выступающие корни, помчалась к выходу из леса.

Олег шел в самом деле угрюмый, на лбу тяжелые морщины, а мысль свербит, как у простого и ленивого человека, в поисках чуда: вот бы как-то разом решить задачу, а не муторно ходить по землям и уничтожать запасы магической воды, заодно побивая колдунов…

Погруженный в невеселые думы, он услышал испуганный женский вскрик, вскинул голову и невольно замер на месте. Лохматый мужчина захватил Барвинок локтем за горло и, прячась за нею, приставил нож к ее шее в том месте, где идет яремная жила.

— Бросай лук! — закричал он страшным голосом.

Олег спросил непонимающе:

— С чего это вдруг?

— А то зарежу!

Он сдвинул плечами:

— Ну и режь. Мне-то что?

Разбойник шумно сглотнул слюну, повторил уже менее уверенно:

— Я ее зарежу, вот увидишь!

— Дык хоть прямо сейчас, — ответил Олег. — Мне обузы меньше. Не можешь? Тогда я сам ее пристрелю. А ее родне скажу, что убил ты…

Он поднял лук, неспешно натянул тетиву, наложил стрелу. Лохматый согнул колени, присел за Барвинок, чтобы и на палец не возвышаться над пленницей, а то кто знает этого дурака, дикари стреляют метко, вдруг да решится, поговаривают же про умельцев, что с сорока шагов бьют прямо в глаз…

Барвинок смотрела отчаянными глазами. Олег повел чуть кончиком стрелы, выбирая место. Она видела, что он готов разжать пальцы, хотела в ужасе закрыть глаза, но заставила себя смотреть этому гаду, этому предателю прямо в его бесстыжие зеленые глаза.

Стрела исчезла с тетивы, донесся сухой щелчок и дикий крик за спиной. Она в ужасе дернулась, но что-то держало внизу. Она в страхе опустила взгляд, оперение стрелы торчит из ее платья, заткнутого ей между ног с такой силой, что стало больно в низу живота.

Она рванулась, чувствуя между ногами твердое древко стрелы. Платье затрещало, Олег буднично повесил лук через плечо, а Барвинок с воплем освободилась и бросилась ему в объятия. Ногам стало прохладно, разорванное платье болтается, как крылья у взлетающей большой птицы.

Олег погладил ее по голове. Она всхлипывала и хватала его за шею.

— А ты длинноногая, — сказал он одобрительно. Посмотрел поверх ее головы на корчащегося в судорогах и добавил: — А вот он — нет.

Она проследила за его внимательным и уже мужским взглядом, только сейчас поняла, что платье разорвано почти до пояса, застеснялась и, торопливо сведя колени, прикрылась руками, а потом ухватила кокетливо развеваемые ветром половинки и попыталась свести вместе.

— Не смотри, — попросила она умоляюще. — Я стесняюсь.

— Возьми в моей сумке иголку с ниткой, — предложил он.

— У тебя и это есть? — спросила она изумленно.

Он кивнул.

— У меня есть не только иголка с ниткой.

Разбойник упал на землю и, зажимая рану ладонями, сучил ногами. Олег брезгливо наступил ему на шею, влажно хрустнуло, он подвигал ногой, словно растирая что-то гадкое на подошве, потом отступил и в самом деле пошаркал ею о ковер.

Ткань разорванного платья то и дело выскальзывает из умело дрожащих пальцев, Барвинок испуганно вскрикивала, а то вдруг волхв смотрит в другую сторону и не заметит, какие у нее чудесные длинные ноги изумительной формы, поспешно ловила трепещущие концы ткани и удерживала на месте.