Истребивший магию

— Выпалыватель? — щебетнула она.

— Да, он самый.

Она с самым милым личиком огляделась по сторонам.

— Мне уже кажется, здесь даже стены — зануды.

— Сейчас уходим, — сказал он утешающе.

Она ответила с сарказмом:

— Ну да, и вся занудность останется здесь. Ты в самом деле умный, сразу видно.

Он кивнул, ага, он такой, Барвинок вздохнула, такую каменную стену не пробить тонкими стрелами иронии, вышла за ним на крыльцо во двор. Там челядины и гости, стоя широким кольцом, с восторгом рассматривали двух великолепнейших коней, их гордо держит под уздцы крепкоплечий мужик.

— Какие красавцы, — вскрикнула Барвинок. — Таких еще не видела…

— Нравится? — спросил волхв. — Твой с белой гривой.

— Что?

— А мой темный, — сказал он и уточнил для женщины: — Вороной.

Мужик бегом повел коней им навстречу, те весело вскидывали головы, и он беспомощно повисал в воздухе, дрыгая ногами. Олег кивнул, лицо довольное.

— Да, именно такие… все хорошо.

Мужик передал ему повод, поклонился и поспешно исчез. Барвинок, донельзя удивленная, подошла к своему, погладила, пошептала в бархатное остроконечное ухо, устанавливая дружбу, с конями общаться так же просто, как и с мужчинами, улыбнулась и поставила ногу в стремя.

Седло дорогое, прошито шелковыми нитями, а сделано так умело, что моментально ощутила себя развалившейся в уютном кресле. Рядом фыркает конь Олега, крупный жеребец с огненными глазами, женщине он угрожающе показал крепкие зубы, способные сразу перекусить берцовую кость медведю.

— Поехали, — сказал Олег коротко.

— Ты не заплатил…

— Заплатил, — буркнул Олег. — Намного раньше.

— А-а-а…

Больше спрашивать не решилась, волхв полон тайн, хотя иногда и кажется, что уже близка к полной разгадке их всех, но пока да, надо терпеть и подхихикивать, стараясь не раздражать мужское чванство.

Глава 12

За воротами города волхв пустил коня в галоп, Барвинок не успела послать свою лошадку следом, как та стрелой сорвалась с места и моментально догнала, а дальше мчалась рядом с жеребцом, злорадно кося на него хитрым глазом.

Потом город остался далеко позади и вообще пропал, на горизонте в сизой дымке проступили далекие горы, белые пики ярко выделяются на синеве неба, а перед конями раскинулась холмистая и пестрая долина, где среди зелени угадываются темные рощи и голубые пятнышки мелких озер.

— Тебе просто везет, — сказала она, — у тебя всякий раз находится именно тот амулет, что спасает твою шкуру.

Он покосился на нее удивленно.

— Ты чего вдруг?

Он поморщилась.

— Да вот никак не могу выбросить тебя из головы.

— Тебе нужно, — посоветовал он, — выбросить гораздо больше.

Она кивнула.

— Знаю. Ты вообще-то мелочь, я тоже, может быть, о чем-то большом размышляю.

— Ого, — сказал он с уважением. — Насколько большом? С этого коня или больше?

Она фыркнула и отвернулась с достоинством. Кони срезали крутую дорожную петлю и снова вышли на укатанную колесами телег до твердости камня землю.

Барвинок с удовольствием подставляла лицо встречному ветру, вскоре забыла, что поклялась больше не разговаривать с этим чудовищем, спросила что-то, но он не отвечал и очень внимательно смотрел в сторону от дороги. Барвинок прервала рассказ и тоже попыталась что-то увидеть в серых от пыли кустах, а когда ничего не получилось, раскрыла рот и хотела уж спросить язвительно, чем вызван такой интерес к бурьяну, не потому ли, что не выносит женского общества, но кусты раздвинулись, на дорогу вышла крохотная девчушка лет пяти, худая и с большими печальными глазами.

Платьице старенькое, сшитое из лоскутков, уже ветхое. Она вздрогнула, увидев двух взрослых, остановилась в испуге, палец озадаченно сунула в рот и смотрела на огромных всадников с изумлением, но без страха.

— Ребенок, — ахнула Барвинок, — какая милая малышка! Как она здесь оказалась?

Она круто остановила коня, Олег тоже натянул повод, брови его сошлись над переносицей.

— Да, действительно…

— Разбойники напали, — предположила Барвинок. — Убили всю семью, а ее пощадили. Или она сама убежала и спряталась. Иди сюда, девочка!

Она соскочила на землю, но лошадка тревожно переступала с ноги на ногу и норовила убежать, пришлось удерживать ее за повод обеими руками.