Монстры из хорошей семьи

Я вцепилась пальцами в столешницу.

– Чьего гроба?

Анна схватилась за голову:

– Ох, простите! Вечно я так, не подумавши, брякну… Лена умерла!

Мне стало дурно.

– Когда?

Кошкина тяжело вздохнула, забормотала как бы про себя:

– Она проводила Свету в Америку – Майкл наконец формальности уладил, обо всем договорился. Вот только он Лену не пригласил. Они так договорились: Светочка одна отправится, там ее прямо у трапа встретят и в клинику отвезут. Лена была просто в ажиотаже, но молчала про все это, мне Света разболтала…

– Ничего не понимаю, – тихо сказала, перебив женщину, я. – Света улетела когда?

– Дня два-три назад.

– Значит, вчера она не могла быть в подъезде у Нюры и Мани!

– Вы о чем? – изумилась Анна.

– Лучше вы мне объясните суть, – взмолилась я. – Какая Америка? Зачем Свете за океан? Лена ни словом не обмолвилась при нашей последней встрече ни о каких поездках! Кто такой Майкл?

– Вообще-то он Михаил Попов, – перебила меня Аня, – но там, в Нью-Йорке, стал Майклом. Вы совсем не в курсе?

– Абсолютно, – кивнула я.

Кошкина вытащила сигареты.

– Ну… попытаюсь объяснить, хотя сама знаю ситуацию не слишком подробно. Ладно, давайте по порядку…

Светочку очень любят в клубе «Мур». Несмотря на сложности с ее умственным развитием, девушка она очень добрая, ласковая и исполнительная. Анна ценила Свету за умение справиться с любой кошкой и за солнечный характер – Светочка была всем всегда довольна. Естественно, Анна знала о проблемах девушки, но, если не обращать внимание на внешность Светланы и представлять себе, что имеешь дело с десятилетним ребенком, то все кажется вполне нормальным. Кошкина тесно общалась с Леной, бывала у той в гостях, хотя отношения двух женщин нельзя назвать дружбой. Лена не знакомила председательницу кошачьего клуба со своими приятельницами и не приглашала на собственные дни рождения, зато на праздниках Светочки Анна бывала дорогой гостьей.

Месяцев шесть назад Света прибежала в «Мур» страшно взбудораженная и сказала Ане:

– У меня теперь есть секрет!

– Здорово, – кивнула Кошкина. – Самый настоящий?

– Ага, – зашептала девушка, – мама велела молчать. Никому ни словечка не говорить!

– Мамочку надо слушать, – согласилась Аня.

Света прикусила нижнюю губу и принялась старательно расчесывать свалявшуюся шерстку очередного перса, доставленного в «Мур» нерадивыми хозяевами. Некоторое время умственно отсталая девушка молча орудовала щетками, потом не выдержала:

– Но ведь ты моя подруга!

– Конечно, – кивнула Анна.

– Значит, тебе можно рассказать, – сделала вывод Света. – В Америке есть институт, там людям уколы делают и таблетки дают, а у них от этого мозг растет и умнеет. Люди потом школу заканчивают и даже университет. Я поеду в Нью-Йорк и тоже стану сообразительной, как мама. Вот!

Анна на секунду разозлилась. Ну кому пришла в голову мысль тешить недоразвитую девушку несбыточными надеждами?

– По-моему, лучше оставаться в Москве, – осторожно закончила она разговор, – здесь все тебя любят.

Света закивала, но до конца рабочего дня беспрестанно мучила «подругу» вопросами про неведомую Америку.

В конце концов Кошкина не выдержала и сказала:

– Лена дома? Давно я у вас в гостях не была.

Света закивала:

– Пошли скорей, а то Гарри соскучился.

Лена приняла кошатницу вежливо. Поболтав полчасика о пустяках, Анна спросила у нее:

– У Светы появились новые друзья?

– Нет, – удивилась Лена. – А почему ты вдруг так решила?

– Она сегодня безостановочно твердит о каком-то институте в Америке, где ей дадут таблеток, от которых ум растет, – вздохнула Анна. – Надо найти человека, внушающего Светочке глупости, и пресечь их общение.

Лена опустила глаза в чашку.

– Это я, – тихо ответила она.

– Что ты? – оторопела Анна.

– Я рассказала ей про Америку, – вздохнула хозяйка. – Майкл уверяет, что возможность имеется, хотя… Ох, я не знаю!

– Немедленно объясни суть! – потребовала Кошкина.

Очевидно, Лена была крайне взволнована, потому что она не стала, как всегда, отмалчиваться, а неожиданно откровенно изложила совершенно святочную историю…

Очень давно у Лены имелся муж, отец Светы, художник по имени Евгений Арбузов – совершенно одержимый творчеством человек, безостановочно малевавший полотна. Картины Жени никому в Советской стране были не нужны, в них если и имелась сюжетная композиция, то до невероятности странная, не понятная ни зрителям, ни тем более официальной критике. Взять хотя бы холст, на котором изображалось огромное яйцо из никелированной стали, – верхушка овала была разорвана, и оттуда вылетали вороны с человеческими ногами и мордами медведей, а в нижней части полотна имелся красный круг, в центре которого белела обнаженная женская фигура с циферблатом вместо живота. Называлось произведение «Хронос наплевал на детей своих». Можно представить, какую бурю негативных эмоций вызвало желание Жени выставить эту мазню на выставке. Его не подпустили даже к порогу зала, где заседала отборочная комиссия.