Горячая любовь снеговика

– Никто ничего возвращать не собирается! – взвизгнул Алексей. – В другой раз держите жратву подальше от Нэны. Подобное поведение в Уголовном кодексе трактуется как принуждение к совершению преступления. Бедная девочка не удержалась, когда прямо перед ее носом появилась тарелка. Вы сами виноваты! Можете на нас в суд подать, но рис назад не получите!

Я поразилась еще больше.

– Я не собиралась требовать назад сожранное Нэной. Но, простите, зачем вы узнавали состав блюда?

Леша погладил мастино по здоровенной башке, стокилограммовый пес шумно задышал.

– Нэнуля у нас нежная, – спокойно заговорил сосед, – она питается едой только хорошего качества. Откуда мне знать, что за дрянь вы сами слопать собрались? Вдруг у Нэнули от вашего ужина инфаркт желудка случится? Собаки не люди, они всякую хрень есть не должны. Ладно, я вас прощаю.

– За что? – изумилась я, глядя, как парочка выходит из лифта.

– За несоблюдение норм провозки пищевых продуктов в местах общего пользования, которые могли повлечь ущерб здоровью окружающих, – отбарабанил Алексей. – В принципе, ваше поведение можно трактовать как попытку убить нас с Нэной. Ее – при помощи насильного кормления, а меня опосредованно. Если Нэнуля скончается, я заболею. Но, повторяю, я вас прощаю.

Хозяин и собака гордо удалились, подъемник потащил меня вверх. Я потрясла головой. Интересно, где работает Леша? Вероятно, он адвокат. А может, прокурор? Или просто начитался разных книжек и насмотрелся американских фильмов. Я практически незнакома с соседями, просто здороваюсь с ними и подчас даже не имею понятия об их именах.

Вот, например, я достаточно часто сталкиваюсь в парадном с милой дамой, увешанной драгоценностями. Мы всегда приветливо улыбаемся друг другу и перебрасываемся парой дежурных фраз о погоде, но я могу сказать о ней лишь то, что она поднимается на третий этаж, а в ушах у нее всегда покачиваются большие, явно настоящие изумруды в вычурной золотой оправе.

Что? Изумруды? Вилка, ты дура!

От мысли, неожиданно пришедшей в голову, мне стало жарко. Я схватила телефон и набрала номер. Лифт раздвинул дверцы, я выскочила на лестничную площадку.

– Слушаю, – откликнулась Нина.

– Вы где? – гаркнула я.

– В Москве, – коротко ответила тетка Оли.

– У сестры, на Ломоносовском проспекте?

– Нет, в квартире брата, – ответила она. Затем пояснила: – Тут надо прибрать.

– Отлично! – обрадовалась я. – Вы сказали, что драгоценности вашей племянницы на месте?

– Да, – подтвердила женщина.

– Сделайте одолжение, найдите среди них золотого слоника.

– Кого? – переспросила Нина.

– Перстень в виде слона. Глаза у него брильянты, а туловище покрыто изумрудной крошкой. Думаю, среди побрякушек вашей племянницы это самая приметная и дорогая вещь.

– Уже иду, – не задавая лишних вопросов, отозвалась моя однофамилица.

Прижимая трубку плечом к уху, я отперла дверь в свою квартиру, стянула сапоги и тут услышала голос Нины.

– Такого колечка нет.

– Не может быть! Поищите внимательней!

– Она держала украшения в своей спальне, в специальной шкатулке, Оля никогда не расшвыривала вещи, очень аккуратно их хранила. Четыре браслета, несколько цепочек, серьги… – методично перечисляла Тараканова. – Никаких слонов и в помине нет. Есть небольшой золотой дельфин.

– Нет, нужен слон!

– Я все перерыла и не нашла.

– Вы говорили, Оля относилась бережно к украшениям?

– Да. Олег приучил дочь к железному порядку, очень ругал ее, если она что-то клала не на место.

– Внимательно посмотрите на шкатулку. Она точно предназначена для хранения украшений?

– Именно так, – подтвердила Нина. – Ее Ольге муж на Восьмое марта подарил. При мне дело было, я к ним в гости приезжала. Сергей шкатулку Оле протянул, она крышку распахнула и разочарованно сказала: «Пустая». Олег, помню, возмутился: «Надо „спасибо“ сказать! Уж не ждала ли ты, что Сережа коробку с брильянтами преподнесет? Откуда у него деньги?» Тогда Ольга и говорит: «Не знаю, где другие мужья бабки на подарки женам находят, но ведь преподносят и кольца, и серьги, и браслеты. А пустую шкатулку дарить неприлично». Они стали ругаться, а я уехала.

– Шкатулки для колец обычно обивают бархатом, – перебила я ее, – а на нем всегда остаются вмятины. Если Ольга держала там ювелирные изделия, в ней должен быть след. Посмотрите внимательно, нет ли пустого пространства и проплешин на велюре.