Человек-невидимка в стразах

Билли округлил глаза.

– Документ составила врач, у меня такая же бумага. Впиши в свою имя, отчество и фамилию точно по паспорту, там место оставлено.

– Но это обман, нас могут наказать, – испугалась я.

– Кто? – спросил парень.

– Не знаю, – призналась я. – Но, если честно, мы оба не похожи на калек.

Билли поманил меня пальцем.

– Пошли на кухню. Мой друган Васька, тот, что в ГАИ служит, четко объяснил: верят только бумаге, лично тебя к делу не пришьют, в папку справку положат. Вторая сторона тоже стопудово медицинское заключение принесет.

Я потрусила за парнем по коридору, пытаясь по дороге его вразумить:

– Любой человек пробежит глазами текст, посмотрит на нас и сообразит: перед ним стоят лиса Алиса и кот Базилио, отвязные обманщики и нахалы.

– Видел в детстве этот фильм, – оживился Билли, – кот Базилио в темных очках рассекал, под слепого косил. Ты молодец, точно усекла! Мы загримируемся.

– Так вот зачем нужны бинты… – осенило меня.

На следующее утро я явилась к Билли ровно в восемь, и он скомандовал:

– Садись на табуретку и молчи. Вчера на ночь я киношку посмотрел, там как раз жертву наезда показывали, ща мы картинку повторим. Ну-ка, разинь рот!

– Только не надо мне туда бинт запихивать, – испугалась я.

Билли заржал.

– Не, я хочу зубы убрать.

Я быстро отбежала к окну и прижалась спиной к подоконнику.

– С ума сошел?

«Гример» начал гоготать.

– Не боись, – с трудом успокоившись, произнес он, – это всего лишь краска, зачерню два резца. Издали супер смотрится! Потом щеточку возьмешь – и снова Голливуд.

– Ну ладно, – с некоторой опаской согласилась я, глядя, как он отвинчивает крышку от пузырька. – Точно потом отмоется?

Билли снисходительно похлопал меня по плечу.

– Доверься мастеру. Разевай пасть и помолчи немного.

Примерно через четверть часа я посмотрела на себя в зеркало и обомлела. В Билли явно пропал художник-гример. При первом же взгляде на меня любому человеку становилось ясно: несчастная угодила в лапы к медведю-гризли, но ценой нечеловеческих усилий сумела вырваться от хищника, выбежала на шоссе, попала под танк, однако снова чудом спаслась, в конце концов добралась до железной дороги, и здесь по ней проехало несколько грузовых составов.

В порыве вдохновения Билли замотал мне голову бинтами, слегка вымазал повязки кетчупом, намалевал под правым глазом огромный фингал и закрасил шею зеленкой.

– Улыбнись, – велел он, наблюдая за моей реакцией.

Я послушно растянула губы, вместо передних резцов зияла черная дыра. Краска возымела удивительное действие! Испугавшись, я провела языком по внутренней стороне зубов, не ощутила пустоты и выдохнула:

– Офигеть!

– А то! – гордо возвестил Билли. – Фирма веников не вяжет. Ща себя «украшу», и двинем. Ты, когда в кабинет разбора войдешь, согнись пополам и за левый бок держись.

– Почему именно за левый? – уточнила я.

– Там селезенка, – с уверенностью отличника объявил парень, – справа печень и аппендикс. Смотри, не перепутай!

– Йес, босс, – кивнула я.

Минут через двадцать мы вошли в лифт и понеслись к первому этажу. Когда на табло над дверью появилась цифра «3», кабина притормозила и открыла двери, на площадке стоял полный мужчина с кейсом. Сначала он уронил портфель, потом взвизгнул.

– Заходите, – поторопил его Билли, – все поместимся.

– Большое спасибо, – дрожащим голосом ответил незнакомец, – я по лестнице пройдусь.

Билли ткнул пальцем в кнопку, лифт продолжил движение.

– Отлично смотримся, – удовлетворенно возвестил «гример».

– Похоже на то, – согласилась я.

Билли ездит намного быстрее меня, поэтому, очутившись на МКАД, он рванул вперед и очень скоро скрылся в потоке машин. Я потащилась в своем любимом третьем ряду, кожей ощущая сочувственные взгляды водителей. Хорошо хоть в голову Билли не пришла мысль наложить мне гипс от шеи до колен.

В здании ГАИ толпилось множество посетителей, и все они проявили сочувствие к женщине в окровавленных бинтах. Помня о наказе приятеля, я, старательно хромая, доползла до кабинета и спросила у деда с малышом на коленях:

– Вы в пятнадцатый?

– Нет, – испуганно ответил старичок, – просто сижу где потише. В отдел разбора пофамильно вызывают.

Я опустилась в жесткое кресло с продранной обивкой и улыбнулась крошке, который с некоторым испугом смотрел на меня.

– Тетя! – пролепетал ребенок и прижался к деду.