Муму с аквалангом

Феба кивнула.

– Впрочем, если хочешь, чтобы вместо меня явилась полиция и устроила официальный допрос, то, пожалуйста, я могу уйти, – заявила я.

– Простите, – пролепетала Феба. – Очень уж я испугалась! Ужасно! Как увидела… Ой-ой!

– Эмма тебя ругала? – быстро перевела я беседу в нужное русло.

– Бывало.

– Часто?

– Ну… как получалось.

– И за что?

– Чашку разбила, серебряную сахарницу проволочной губкой потерла, кашемировый свитер в машине высушила, и он стал на собачку мал, дубовый паркет дезинфекцией помыла, – перечислила свои прегрешения Феба.

– Похоже, у Эммы был ангельский характер, – усмехнулась я, – у меня бы ты не задержалась уже на стадии сахарницы.

Феба обиженно заморгала:

– Я же не нарочно! Хотела, как лучше!

– Думается, ты не имеешь надлежащего опыта, – констатировала я. – Любая домработница знает, что стирать изделия из шерсти надо вручную, а сушить на специальной подставке и что полы из дерева несовместимы с хлоркой.

Феба зябко повела плечами.

– Я не прикидывалась супер-пупер прислугой. В агентстве мою карточку поставили в ящик, где неопытные. Эмме предлагали других, но она выбрала именно меня. Сказала: «Надоели мне ходячие роботы, хочется видеть в доме нормальное живое лицо». Она меня только за дело ругала, да и то не очень. Хорошая хозяйка была. Рано в домик отпускала, подарки дарила – то сумочку отдаст, то туфли. У нее много вещей без дела стояло! Ботинки, например… Ой, как мне ее жалко!

По круглощекому, детскому личику Фебы потекли слезы.

– Эмма жаловалась на жизнь?

– Мне нет, – всхлипнула Феба.

– А кому?

– Плакала в столовой, иногда говорила: «Больше так не могу, лучше умереть».

– У нее была депрессия?

– Не знаю, – обескураженно ответила Феба. – Это что такое?

– Нежелание вставать с кровати, отказ от работы, потеря интереса к жизни, страх перед выходом из дома, отсутствие аппетита, – перечислила я некоторые признаки заболевания.

Феба начала крутить угол пододеяльника.

– Ну… просыпалась она в десять, шла на пляж… вот в Сантири не ездила и по Флоридосу не разгуливала. Я ей все привозила, ну там продукты… Только за книгами она сама ходила. Эмма не работала, телевизор в основном смотрела, DVD включала, кино русское, на компьютере играла. И с аппетитом у нее был порядок. Я даже удивлялась, сколько она ест. Прямо за двоих! Могла целую пиццу слопать или сковородку с макаронами. На нее по вечерам жор нападал. Просила меня всегда: «Феба, сделай ужин и отваливай». Нравилось ей в одиночестве есть. Ну чтобы рядом никого!

– Это не странность, – сказала я, – сама люблю в кровати конфеты пожевать. Может, еще чего-нибудь припомнишь?

– Не-а, – замотала головой Феба. – Она очень разволновалась, когда муж позвонил, сотовый на пол уронила, и он разбился. Вот! Телефон!

– А что с ним?

– На следующий день после того, как я к ней на работу устроилась, – оживилась Феба, – Эмма попросила меня купить телефон. «Съезди, – говорит, – в Пелоппонесус, там дешевле»…

Горничная поразилась: ей казалось, что богатая русская дама, обитающая в шикарной вилле, не станет экономить на сотовом. Но Эмма настаивала:

– Возьми самый скромный вариант, без камеры и прочего. И симку с простым тарифом.

Очевидно, на личике Фебы отразилось неприкрытое недоумение, потому что хозяйка пояснила:

– Иду на день рождения, хочу сделать подарок маленькой девочке. Зачем баловать ребенка мобильником за большие деньги?

Феба выполнила приказ. Она тогда еще не знала, какой образ жизни ведет Эмма, и приняла заявление про поход в гости за чистую монету. Но потом горничная увидела, что хозяйка практически не высовывается из дома, и поразилась: ну зачем Поспеловой понадобилась копеечная трубка?

– Интересно… – кивнула я. – Теперь попробуем вспомнить вчерашний вечер. Тебя послали за свечами?

Феба кивнула.

– Эмма предупредила заранее о приезде мужа? – задала я следующий вопрос.

– Нет. После полудня велела мне ужин готовить, заперлась в спальне и приказала ее не беспокоить. Сказала, голова у нее болит, поспать хочет. А затем вышла и за свечами меня послала, – всхлипнула Феба. – Очень нервничала, истерила, как тогда, с книгой. Прямо завизжала: «Катись и привези!». Я ей по дурости вякнула: «У нас же в кладовой такие свечи есть!»

– Они действительно в доме имелись? – подскочила я.

Феба прижала руки к груди.

– Ну да!