Кристалл Альвандера

– Нет! – прошептал я. – Нет! Я не хотел! Я не хотел этого!!! Нет!!!! – Воображение подменило реальность и теперь я был уверен, что удар нанес и вот передо мной лежит с проломленной головой Стив. – Я не хотел этого!! Господи! Я же не хотел! Как же теперь… Зачем?…

Как можно жить, совершив убийство? Я медленно опустил саблю. Я убийца! Больше мыслей не осталось. Убийца! Убийца!

Я быстро развернул саблю острием к себе. Да воздастся каждому по делам… В последний миг чья-то железная рука перехватила мою кисть. Руку заломили за спину. Все тело пронзила боль, кулак разжался и сабля упала на пол. Боль же помогла мне прийти в себя. Я лежал на полу, а надо мной склонился белый как мел Стив.

– Ты жив, Стив? Господи, я же был уверен…

– Мальчик, ты как? – Стив старательно тряс меня за плечи. – Ты как?

– Все в порядке. Я же был уверен, что убил тебя.

– Подмена реальности, – спокойно отозвался с кресла профессор. – У людей с богатым воображением такое бывает.

– И это все, что ты можешь сказать? – взъярился Стив. – Он же чуть не убил себя!

– Так ведь не убил. Ты же рядом стоял. Не думаю, что он успел бы это сделать.

– Что происходит? – Я попытался подняться, но Стив прижал меня к полу.

– Полежи пока, лучше. А что происходит…

– Нет, я все помню. Ты… вы просили нанести удар. Я попытался представить, что будет… а потом… а потом я был уверен, что удар нанес и вы лежите передо мной с проломленной головой…

– Да уж. Представить такое… Извини меня, Альвандер. Но я даже представить не мог, что ты так отреагируешь. Я ведь думал, что ты просто откажешься бить.

– А если бы я ударил?

– В сабле встроен датчик расстояний. Как только лезвие приблизилось бы к живой материи на опасное расстояние, то включилась бы защита. Никакого вреда ты мне не нанес бы.

Стив вдруг поднял меня и осторожно положил на диван.

– Еще раз извини, мальчик. Но я действительно не думал, что ты так остро отреагируешь на это.

– Я сам не ожидал, – устало отозвался я. – Вы это имели в виду, когда говорили про специфичность такого инструмента – как оружие?

– Да. Мало иметь оружие. Мало уметь им владеть. Основное – это готовность пустить его в ход. Вот это самое тяжелое. Именно поэтому негодяи, как правило, имели преимущество перед достойными людьми. Они всегда готовы пустить оружие в ход, в то время как люди достойные все же сначала пытались испробовать другие средства. В нашем обществе убийств не было уже около трех тысяч лет. А вот в галактике, где активно идет соперничество, войны распространены.

Я закрыл глаза. Мне было плохо. Нет, не из-за произошедшего со мной. От понимания. Моя мечта оказалась разбита. Разбита вдребезги. Все то время и силы, что я тратил на преодоление Барьера, оказались потрачены впустую. Это горько. Я заплакал.

– Альвандер? – Стив встревожено коснулся меня. – Все уже прошло. Не расстраивайся так!

– Дело не в этом, – отозвался я безжизненным голосом. – Ведь получается, что Барьер не только препятствует нам вырваться в Галактику… Получается, еще, что он охраняет нас от Галактики?

Я не видел, что делал Стив, а открывать глаза неохота. Но мне казалось, что он смотрит на меня.

– Получается так, – наконец ответил он.

– Значит, нам нельзя выходить за барьер?

– Гм… этот момент мы можем обсудить. – Я резко распахнул глаза и уставился на Стива. – Какой бы не была благоустроенной тюрьма, но она останется тюрьмой.

– Но ведь тогда Земля будет беззащитной?

– Почему это? – удивился Стив.

– Но ведь вы сами говорили про готовность…

– Вот об этом мы и хотели с тобой поговорить. Хотя… – Стив метнул на профессора сердитый взгляд, – похоже, что кое-кто совершил ошибку. Но теперь уже поздно, что-либо менять. Давай я расскажу одну историю, а ты уж сам смотри и делай выводы.

Я сел на диване и посмотрел на Стива. Сегодня меня уже ничего больше удивить не могло.

Домой я вернулся поздно. Отец, сначала хотевший что-то мне сказать по этому поводу, только глянул на меня и передумал. Молча кивнул и вернулся к прерванным делам. А вот сестренка оказалась более настойчивой. Но, в конце концов, и она что-то уловила в моем изменившемся эмофоне и отстала. Не раздеваясь, я плюхнулся на кровать и так пролежал до поздней ночи. Не знаю сколько было времени когда я встал и прошел в комнату Василия, сел перед ним в кресло и стал внимательно его разглядывать. Василий закрылся, но я все равно улавливал сквозь щит его заинтересованность и растерянность.