Муха в самолете

– Девушка, – прошелестело слева, – это почему же она у вас такая?

– В отца пошла, – моментально подхватила вторая бабка, – небось из Чернобыля приехала, мутация, ясное дело.

Я открыла глаза и наткнулась на горящий взор пенсионерки, сидящей на противоположном диванчике.

– Кто ж папа-то у твоей дочурки? – сочувственно продолжала она. – Небось в Москву, в больницу приехала?

Поражаясь человеческой глупости, я спокойно ответила:

– Это кот!

Бабуська, сидевшая слева, охнула и мгновенно заявила:

– Вот женщины бедные, на все идут, лишь бы одной не остаться! От кота родить! Ну надо же!

Я тяжело вздохнула:

– В «кенгурушке» сидит кот, настоящий, по имени Бакс, это не мой ребенок.

– Ну да, – кивнула соседка слева, – ясненько! Только чего тебе меня стесняться? Никогда больше не встретимся!

– Я вожу с собой домашнее животное.

– Зачем? – хором поинтересовались старухи.

– У него стресс, ветеринар велел не оставлять Бакса одного.

– А почему он в ползунках?

– Чтобы не замерз.

Снова воцарилась тишина, я начала дремать.

– Девушка, – донеслось справа.

– Ну что еще? – весьма невежливо спросила я.

– Разве хорошо так о коте заботиться!

– Лучше детей родить, – мгновенно подхватила старуха напротив.

– Вот молодежь пошла!

– Кошка ей дороже людей!

– Тьфу!

– Еще небось и в кровать с собой ложит!

– Поэтому Америка над нами верх и берет!

Противные пенсионерки довели меня почти до обморока, следовало встать, выйти из вагона и подождать другого поезда, но мне было, с одной стороны, лень, а с другой – еще неизвестно, попадется ли в новом составе свободное местечко, поэтому, чтобы заткнуть бойким пенсионеркам рот, я сняла кенгурушку и положила Бакса в саквояж.

– С ума сошла, – завозмущалась бабка с противоположной скамейки, – уморишь кису.

– Он там задохнется, – зажужжало справа.

– Некоторым нельзя доверить ничего живое.

– Вон, вчерась в газете писали, как в ресторанах из собак котлеты делают!

– О-о-о!

– Правда, правда!

– Вот она куда бедного котика тащит! На шашлык продать!

– Надо милицию позвать!

– Таких арестовывают!

Я вздохнула: увы, придется встать с насиженного места и перебираться в другой поезд, в этом покоя не будет.

– Эй, мамаши, – загудел мужской голос, – вы когда-нибудь довольны бываете?

– Ты о чем, сыночек? – ласково поинтересовались бабки.

– Сначала возмущались, что она ребенка не так одела, потом вас кот завел, слишком хорошо живет, а когда тетка его в сумку пихнула, опять тридцать восемь. Чего хотите-то?

– Люди правильно жить должны! – рявкнула старуха с противоположной скамейки.

– Это как? – заинтересовался мужик.

– С меня пример брать, – в один голос отреагировали бабки.

– Дети, семья, муж! – добавила одна.

– Главное, производство! – возразила другая.

– Ишь, сказала! Зачем оно надо! Бабе следует о семье думать. О детях!

– А-а-а! Из-за таких, как вы, нас Америка побеждает! На Родину работать надо, благосостояние увеличивать.

– Ты пахала? – спросила моя соседка.

– А как же! – приосанилась бабуська на противоположной скамейке. – Тридцать лет на одном месте, на заводе!

– А я близнецов поднимала, по звонку не ходила, – усмехнулась другая старуха. – И чего вышло? Вместе в метро раскатываем, да и пенсия небось одинаковая. Только мне дети помогают, во, сапоги купили, принесли да сказали: «Носи, мама», – а тебе завод чё на старость прислал?

– Мещанка!

– Зато с детьми!

– Да из-за таких…

Поезд подкатил к перрону, двери мягко разъехались в стороны.

– Станция «Филевский парк», – донеслось из динамика.

Я схватила сумку и ринулась к выходу, пенсионерки самозабвенно продолжали ругаться. В пылу спора они забыли, какое нынче столетие на дворе, и начали грозить друг другу:

– О тебе надо в райком сообщить! Нет, в горком партии, пусть тобой займутся! Проповедуешь не наш образ жизни!

– Забыла, что Леонид Ильич говорил на съезде? Женщина-мать – вот богатство страны!

Поезд загрохотал и улетел в черноту тоннеля, я пошла к выходу, испытывая самый настоящий ужас. Не дай бог превратиться через сорок лет в подобие этих бабок, начать третировать окружающих бесконечными замечаниями и менторскими тирадами. Что надо сделать, дабы не стать на склоне лет злобной занудой, не дающей жить окружающим? И почему считается, что пожилые люди мудры, приветливы и благородны? Сколько подобных старух доканывают родственников вечными обидами, вредностью и неуправляемой ненавистью. Может, попросить Кристину пристрелить меня, если девочка заметит во мне вышеперечисленные признаки? Ну почему бы бабушкам и дедушкам просто не радоваться от осознания того факта, что они до сих пор живут на этом свете, видят солнышко, траву, слышат пение птиц, смотрят сериалы…