Азарт среднего возраста

Глава 16

Метель успокоилась ночью, а утро уже встречало солнцем, и деревья больше не казались унылыми – сияли разноцветными искрами в счастливом зимнем уборе.

«Ничего себе! – подумал Александр, открыв глаза и сразу прищурившись от ударившего в них яркого солнца. – До обеда проспал, что ли?»

В доме было тихо, как после праздника. Да вчера ведь и в самом деле был праздник – Верина свадьба. А сыновья ее мужа, наверное, уже в школе, вот и тихо. Или не в школе даже, а в детском саду?

Александр вспомнил все подробности Вериного замужества, и вчерашняя оторопь повторилась снова. Что она будет делать с этими чужими детьми, маленькими детьми? Сейчас-то она, видно, влюблена, а что будет, когда пройдет этот первоначальный восторг и чувства войдут в обыденные берега? Откуда тогда брать силы на то, чтобы тащить этот воз? Конечно, жизнь в его сестре так и кипит, но ведь возраст-то уже не юный…

Вернувшись из ванной, Александр открыл дверь эркера. Холода он не боялся – не зря же они с Верой пошли в отца, северная порода, – и с удовольствием вдыхал сухой морозный воздух.

– …и они клубились, – вдруг услышал он голос Павла Николаевича. – Клубились, как жар.

– А огонь? – Это был уже Верин голос. – Огонь в них был?

– Огонь тоже был. Прямо из облаков вырывался. Такие, знаешь, языки пламени.

Голоса доносились из окна спальни. Вера тоже приоткрыла его, ведь и она не боялась холода. Выходит, и ее муж холода не боится.

Вообще-то неловко было прислушиваться к разговору, явно для чужих ушей не предназначенному. Но что-то было в этом разговоре такое, что заставило Александра не только не закрыть дверь эркера, но даже подойти к ней поближе.

– Страшно тебе было? – спросила Вера.

– Не-а. Наоборот. Притягивало очень.

– Почему?

– Потому что они как экран были, облака эти. На них лица отражались, люди, движения какие-то необыкновенные. Но это особенная необыкновенность была. Непонятно говорю? – спохватился Киор.

– Очень даже понятно. Ну-ну, и что?

В Верином голосе звучал неподдельный интерес. Даже не интерес, а… Александр не знал, как называется то чувство, которое слышалось в ее голосе. Но именно отзвук этого чувства не позволил ему немедленно захлопнуть дверь.

– Это было все, что я и в обычной своей жизни видел. Даже лица, кажется, какие-то знакомые были. И я следил… следил… – Киор подбирал слова не с трудом, а с тем сосредоточением разума и чувства, которое только и придает словам силу и значительность. – Как обыкновенное, самое обыденное в необыкновенное превращается, вот за чем я следил! Как из тех лиц языки пламени в облаках вырастают. И я мог до бесконечности за этим следить. Но…

Александр расслышал в голосе Павла Николаевича улыбку.

– Но что?

А Вера не улыбалась – она говорила затаив дыхание.

– Но тут ты меня поцеловала, и я проснулся.

– Но я же не хотела! – расстроенно воскликнула Вера. – То есть я хотела, но… Я же не знала, что тебе такое снится!

– Вер, Верочка, да не расстраивайся ты! – Он, кажется, сам расстроился. – Вот я дурак! Было бы из-за чего тебе переживать. Да мне что-нибудь такое каждую ночь снится. Завтра досмотрю. Я, знаешь, когда помоложе был, то думал: отчего у меня такие сны странные? А потом понял.

– И отчего же?

– Да как раз от обыкновенности моей. У меня ведь, то есть в обычной моей жизни, в повседневной, все обычно очень. Мне даже перед Гришкой стыдно бывает. Ты же видишь, какой он ребенок. Что я ему могу дать?

– Гриша на тебя чуть не молится, будто не видишь!

– Просто он меня любит.

– И Антон с Мишкой тоже, – добавила Вера.

– Но, как бы там ни было, ничего необычного во мне нет. Вот, наверное, во сне это и восполняется. Я даже знаешь что думал? – В его голосе прозвучало смущение.

– Что?

– Что каждый человек все-таки для чего-то большого предназначен. Для необыкновенного чего-то! И если в обычной его жизни ничего такого нет, то оно как-нибудь иначе прорывается. В снах. Или в детях.

– У тебя и в снах, и в детях получилось, – засмеялась Вера. – Только, Павел, зря ты думаешь, что ты обычный. К тебе это слово совсем не подходит. Ни к чему в тебе оно не подходит!

– Все, Вер, все. Хорошо я тебя навел на разговор о моих выдающихся качествах! Я не хотел, честное слово. Ты иди лучше ко мне…

Голос его мгновенно стал глухим, почти хриплым. Александр быстро захлопнул дверь эркера.

Глава 17

Что бы там ни происходило в его жизни, а работа по-прежнему требовала много сил и времени.