Ничто не вечно

Глава 19

Хони была счастлива, как никогда в жизни. У нее складывались с пациентами очень теплые отношения, какие были мало у кого из остальных врачей. Она действительно заботилась о своих больных. Среди них были и старики, и малыши. При назначениях в отделения доктор Уоллис следил за тем, чтобы у нее не возникало каких-либо неприятностей. Он хотел, чтобы Хони оставалась в больнице и всегда была под рукой.

Хони завидовала медсестрам. Ведь они могли ухаживать за пациентами, не думая о том, как их лечить. «Я никогда не хотела быть врачом, – размышляла она. – Я всегда хотела быть только медсестрой».

Но в семье Тафтов не было медсестер.

***

После обеда Хони нередко уходила из больницы и отправлялась по магазинам, чтобы купить подарки детишкам из отделения педиатрии.

– Я люблю детей, – поделилась она с Кэт.

– Ты собираешься иметь большую семью?

– Да, у меня будет много детей, – мечтательно заявила Хони. – Но сначала мне надо

найти их отца.

***

Одним из любимых пациентов Хони в отделении для престарелых больных был Даниэль Макгуайр, общительный мужчина девяноста лет, страдавший болезнью печени. В молодости он был заядлым игроком, однако и теперь любил заключать пари с Хони.

– Спорю на пятьдесят центов, что санитар опоздает с завтраком.

– Спорю на доллар, что после обеда пойдет дождь.

– Ставлю десять к одному, что я поправлюсь.

– На этот раз я не буду с вами спорить. Я полностью на вашей стороне. Макгуайр взял ее за руку.

– Я это знаю. – Он усмехнулся. – Будь я на несколько месяцев помоложе… Хони рассмеялась.

– Ничего страшного. Я люблю пожилых мужчин. Однажды на адрес больницы пришло письмо для Макгуайра. Хони принесла ему письмо в палату.

– Прочитайте, пожалуйста, ладно? – попросил он ее.

– Конечно. – Она пробежала письмо глазами и закричала:

– Вы выиграли в лотерею! Пятьдесят тысяч долларов! Поздравляю!

– Ну как?! – тоже закричал Макгуайр. – Я всегда знал, что в один прекрасный день выиграю в лотерею! Обнимите меня.

Хони наклонилась и обняла его.

– А знаете что, Хони? Я самый удачливый человек в мире.

Когда Хони пришла после обеда проведать его, Макгуайр уже умер.

***

Хони находилась в комнате отдыха. Туда зашел доктор Стивене.

– Есть тут Девы? – спросил он. Один из докторов рассмеялся.

– Если ты имеешь в виду девственников, то я сомневаюсь.

– Дева, – повторил Стивене. – Мне нужна Дева.

– Я по гороскопу Дева, – подала голос Хони. – А в чем дело?

Доктор подошел к ней.

– Дело в том, что у меня свихнувшаяся пациентка. Не желает иметь дело ни с кем, кроме Девы. Хони поднялась.

– Я посмотрю ее.

– Спасибо. Ее зовут Франциска Гордон.

***

Франциске Гордон только что сделали операцию на бедре. Как только Хони вошла в палату, Франциска подняла голову и сказала:

– Вы Дева. Родились в новолуние, верно? Хони улыбнулась.

– Верно.

– Эти Водолеи и Львы понятия не имеют, что делают. Обращаются с пациентами, как с мясом.

– Здесь очень хорошие врачи, – возразила Хони. – Они…

– Ха! Большинство из них работают только ради денег. – Франциска более внимательно поглядела на Хони. – Вы совсем другая.

Хони просмотрела медицинскую карту, на лице ее появилось удивленное выражение.

– В чем дело? Что вас так удивило? Хони заморгала.

– Здесь написано, что вы по профессии…, гадалка. Франциска Гордон кивнула.

– Совершенно верно. А вы не верите гадалкам? Хони покачала головой.

– Боюсь, что нет.

– Очень плохо. Присядьте на минутку. Хони села на стул.

– Дайте-ка мне руку. Хони покачала головой.

– Я действительно не…

– Не бойтесь, давайте вашу руку.

Хони неохотно протянула руку.

Франциска Гордон внимательно посмотрела на ладонь Хони и закрыла глаза. Потом открыла их и сказала:

– У вас была трудная жизнь, не так ли?

«У всех трудная жизнь, – подумала Хони. – Дальше она скажет, что мне предстоит путешествие по воде».

– У вас было много мужчин, правда? Хони почувствовала холодок во всем теле.

– В вашей жизни., совсем недавно…, произошла перемена, так?

Хони не терпелось уйти из палаты. Эта женщина заставляла ее нервничать. Она попыталась убрать руку.

– Вы скоро влюбитесь.

– Боюсь, мне надо…

– Он художник.

– Я не знаю ни одного художника.

– Узнаете. – Франциска Гордон отпустила руку Хони. – Идите, но возвращайтесь ко мне, – потребовала она.