На волшебном балу

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Квартира Алесандро и правда оказалась «очень хорошей», как он и обещал. Тихий дом в историческом центре Рима. Продуманное сочетание старой архитектуры и современного внутреннего дизайна.

— Ох, — выдохнула она.

— Рад, что тебе нравится, — сказал Алесандро, ставя на пол ее багаж, и взглянул на часы. — Черт. Мне очень жаль, но я должен тебя оставить. Обещал моему секретарю быть на совещании в три. Устраивайся пока, а я позвоню, как только узнаю, когда освобожусь. Множество народу попытается перехватить меня, потому что меня долго не было, но буду стараться не задерживаться. Если захочешь выйти, о ключах не беспокойся. У портье они есть, и он достаточно хорошо говорит по-английски, чтобы тебя впустить и выпустить. А завтра все решим окончательно.

Он торопливо чмокнул ее в нос и ушел. Лаура минуту постояла, потом подошла к огромному окну, выходящему на внутренний дворик, и выглянула. В каменных вазах, оттеняя желтоватый камень, ярко пылали пеларгонии.

У нее было странное ощущение. Все изменилось — словно она стояла перед воротами нового мира, совершенно ей незнакомого. Что-то распускалось в ней, словно цветок.

От переполнявшего ее счастья она покружилась вокруг себя, потом сделала реверанс. И застыла, внезапно взволновавшись.

Тут не гостиница, а значит, рядом нет парикмахера, нет салона красоты… Через, несколько часов Алесандро вернется. Ей надо выглядеть для него как можно лучше.

Но не станет же она бродить по улицам, не представляя, где найти хорошего парикмахера или стилиста…

Потом ей пришла в голову идея. Порывшись в сумочке, она отыскала клочок бумаги, на котором Стефани нацарапала ей номер своего мобильника. Разобравшись, чем итальянская система набора номера отличается от английской, она позвонила.

— Слушаю…

— Стефани?

— Да?

— Стефани, это Лаура. Извини, если побеспокоила, но…

На другом конце взвизгнули:

Лаура? Ты где?

Я вернулась в Рим и… Еще один визг.

— О, это замечательно! Я так рада, что ты вернулась. Слушай, оставайся там, где ты есть, а я к тебе приеду. Я мигом буду в гостинице!

— Но… — Как неловко вышло. Лаура быстро затараторила: — Я не в гостинице, Стефани. Я… нахожусь сейчас в другом месте. В историческом центре, на виа Ментон, по-моему. Но мы можем встретиться там, где ты…

Очередной визг, только малость придушенный.

— На виа Ментон? Но там же… — Стефани оборвала себя. И уже другим тоном добавила: — Ладно, молчу. Слушай, там за углом есть премиленькое кафе. — И поспешила дать указания.

Закончив разговор, Лаура медленно положила телефон. Мысли ее метались, как стая потревоженных птиц. Одно дело — сбежать с Алесандро в Амалфи, совсем другое — вернуться с ним в Рим. Оставаться в его квартире. Быть его любовницей.

Чтоб ее видели и воспринимали как его любовницу.

Одна тревожная мысль потянула за собой другую. О дедушке. Как он прореагирует? С тяжелым вздохом она отмела эту мысль в сторону. Это следует обсудить с Алесандро. Он знает Томазо куда лучше ее и придумает, как им себя вести. Лицо ее расплылось в улыбке. Что бы дедушка ни подумал о ее связи с Алесандро, он, несомненно, будет рад ее преображению. Он и словом не обмолвился относительно ее внешнего вида, но старомодный джентльмен, уж конечно, будет доволен, что его внучка теперь вписывается в стандарты его окружения.

Только вписывается ли она? И в качестве кого? Давно потерянной внучки Томазо Вейла? Последнего увлечения Алесандро ди Винченцо? Ей снова стало не по себе и захотелось опять очутиться вдвоем с Алесандро в Амалфи, вдали от всех жизненных осложнений.

Первым, из которых станет Стефани. Что ей говорить, если та начнет пытать ее относительно Алесандро?

Но когда Лаура вошла в кафе, Стефани ничего не сказала об Алесандро. Пообещав, что устроит Лауре посещение салона, она начала дружелюбно болтать обо всем и ни о чем — по большей части о тряпках и моде.

Лаура слушала вполуха. Сейчас ее беспокоило другое.

На них глазели мужчины.

Две одинокие девушки, обе молодые и привлекательные, попали, казалось, в самый центр внимания. Похоже, каждый из проходящих мимо итальянцев считал своим долгом каким-либо способом выразить им свое восхищение. Лаура по мере сил старалась копировать Стефани, оставаясь вроде бы абсолютно спокойной. Но великолепное равнодушие Стефани к постоянному вниманию, отработанное долгой практикой, Лауре плохо давалось.