Одетая в лунный свет

И только потом сбросил с себя рубашку, носки, ботинки и джинсы, но не стал снимать трусы, потому что, помоги ему небо, если она дотронется до него сейчас… Он снял с Лили широкие брюки, уронил их на пол, а потом на миг остановился, наслаждаясь видом ее длинных ног, широких бедер в прозрачных белых трусиках, тонкой талией и круглыми грудями.

Какого черта она прятала такое роскошное тело?

Его взгляд встретился со взглядом Лили. Ее зрачки расширились, дыхание стало резким и прерывистым. Опустившись на колени и наклоняясь над ней, Рик нагнул голову и сорвал поцелуй с губ Лили. Ее руки ласкали его талию, и он застонал, чувствуя, как вверх по его спине пробегает огонь. Он покрыл поцелуями пространство от ее ключицы до груди. Она выгнула спину, когда он припал к ней губами и задел языком набухший кончик.

Что это с ним? Ему тридцать четыре года, если на то пошло, а он чувствовал себя как утративший выдержку подросток. Ненасытный голод — вот что он испытывал, когда думал о Лили. А ведь поначалу Рик был уверен, что ничем не рискует. Он никак не ожидал, что дерзкая дизайнерша садов западет в его сердце. И, черт возьми, конечно, не ожидал, что будет желать ее почти все время наяву, а большую часть полуночных часов ему станут сниться о ней непристойные сны.

— Ты предохраняешься? — Ее хриплый шепот привел его в чувство.

Предохраняться? Черт побери, он совсем забыл! Сердясь на то, что утратил выдержку, Рик выдвинул ящик тумбочки и вынул коробку с презервативами, которые купил на прошлой неделе — в тот день, когда решил, что должен овладеть желанной Лили. Сдернул упаковку и натянул презерватив резкими, быстрыми движениями.

— Лили?

— Пожалуйста, люби меня, Рик.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Почему ты не сказала, что девственница?

От гнева в голосе Рика у Лили упало сердце.

Она дернула простыню вверх, тщательно прикрыла свое обнаженное тело и села в кровати.

— Разве моя неопытность имела значение?

Он провел рукой по лицу, вылез из постели и подошел к окну.

— Я не могу предложить тебе ничего вечного, Лили.

Она почувствовала неожиданно сильный укол прямо в сердце. Конечно, это было глупо, ведь она знала, что их роману не суждена долгая жизнь, но…

— Я об этом не просила.

Он обернулся и посмотрел на нее через плечо.

— Я не хочу, чтобы ты не правильно меня поняла. Кольцо…

Она подняла руку.

— Рик, я знаю, что ювелир ошибся. Мы это обсудили. И ты сразу заявил, что не собираешься жениться. Так что расслабься, я не жду, что ты упадешь на одно колено, прося моей руки.

Но ей так хотелось, чтобы он упал!

— Хорошо. Потому что я не могу, — честно признался Рик.

— Не можешь или не станешь жениться на такой женщине, как я?

Он сузил глаза.

— Что ты имеешь в виду?

Этот мужчина, без сомнения, был бы отличной моделью для статуи в саду. По сравнению с ним Давид Микеланджело выглядел неразвитым мальчиком. Как он может там стоять и что-то обсуждать, когда оба они голые? Может быть, Рик и привык, что у него в постели женщины, но она никак не могла сосредоточиться, потому что ее отвлекали его широкие плечи, узкая талия и очень мужественный вид. Лунное сияние освещало крепкие мускулы его рук, плеч и живота.

Лили рывком села на краю постели, волоча за собой простыню, и натянула трусики.

— Вряд ли меня можно назвать женщиной твоего круга.

Он вздохнул, провел рукой по волосам и взъерошил их.

— Проблема не в тебе, Лили, а во мне. Я — сын своего отца. Весь в него.

Она застегнула лифчик. Потом потянулась к вывернутому наизнанку пуловеру, но, услышав, с какой болью произнес Рик последние слова, замерла в нерешительности.

— Я не понимаю…

Рик несколько минут молчал, и она уже подумала, что он не станет отвечать.

— Моя няня и ее приятель похитили меня, когда мне было пять лет. Запросили выкуп в полмиллиона долларов. Мой отец решил, что я не стою таких денег. Он отказался платить.

— Почему? И как ты спасся? — ахнула Лили.

— Почему? Потому что для моего отца нет ничего важнее денег. Они для него важнее, чем моя мать. Важнее, чем я. К счастью для меня, моя няня не собиралась становиться убийцей. Она бросила меня в парке одного, когда поняла, что ей не заплатят. Я остался невредим, если не считать того, что очень испугался и хотел есть.

Остался невредим, если не считать боли, которую испытал, усомнившись в любви своего отца. Лили прижала руку к груди и тщетно попыталась найти нужные слова.