Часы остановятся в полночь

– Поболтаем немного, посмеемся, они нам дадут денег, вот и все. Мы можем на тебя положиться? Ты будешь сидеть у себя тихо?

– Буду, – пообещала Лана, догадываясь, что это за мужчины и зачем придут, ее оскорбляла ложь.

Но в атмосфере животных стонов Лана чувствовала себя лишней, злилась и затыкала уши ватой. К счастью, это случалось редко, основная работа была у вонючки.

А Максим принял Лору за небесное создание, за подарок свыше! Как же он, человек искушенный, распознающий обман и притворство с легкостью провидца, так обмишурился? У него не было слов, потому молчал минут пять, курил. И все же тьма вопросов сотрясала нутро, не получить на них ответов – невозможно, потому что из-за той ошибки (роковой, не меньше) он сегодня изгой.

– И тебя привлекли к работе? – спросил Максим. Лана кинула в него вороватый взгляд, потупилась, он раскусил ее: хочет солгать. – Говори уж правду. Если узнаю, что навешала лапшу мне на уши, пожалеешь.

– Привлекли, – созналась она.

– И когда?

– Два года назад.

– Два года?! Тебе ж тогда было…

– Да! – огрызнулась Лана. – Почти тринадцать. Вонючка так потратилась на нас, столько сделала для нас, столько потрудилась ради нас, что не могла не пополнить карман. Больше не спрашивай ни о чем, не буду говорить. Не хочу! И так много рассказала, расстроила тебя… Извини.

– А зачем я нужен был Лоре?

– Не понимаешь? – удивилась Лана. – Ты мужчина. Нам нужен был человек, который бы защитил нас от вонючки. И потом, ты разве не знаешь, что женщины хотят замуж? Муж – это стена, любовь.

– Замуж она захотела, – произнес он с горечью. – Значит, вы решили завязать и в качестве завязки использовать меня?

– Ой, наивный же ты! – презрительно скривила она рот. – Кто б там завязал! Ты, Макс, не знаешь о жизни ни фига. Замуж – это мечта, которая только в голове находится, ты ее никогда не поймаешь. Завязать… Пришлось бы тебе все рассказать, потому что вонючка не оставила бы нас в покое. А у вонючки были… как это… компаньоны! Одного я точно знаю, Биулин его фамилия, он переломал бы тебе все кости, то есть не он сам, а попросил бы кого-нибудь. Я думаю, до этого не дошло бы, потому что, если б мы рассказали, ты бежал бы от нас на реактивной скорости, разве не так?

Максим смутился, ибо малявка знала его неплохо. Лана права: да, его не задержала бы возле Лоры и возвышенная любовь. Во-первых, он брезглив и, узнав правду, помимо воли почувствовал бы отвращение к Лоре. Во-вторых, Максим не верит, что, побывав на помойке, кошка не вернется туда. Но то, что Лана – по существу, ребенок – жрица плотских развлечений, его возмутило.

– Крутые вы девочки, а я… я действительно наивный, принял вас за зефир воздушный. Хорош зефир! Да как ты посмела предложить мне себя? Я, по-твоему, ненормальный?

Лана опустила голову в косичках и бантиках, всхлипнула и призналась, чего она боялась:

– Ты все время с Настей и Настей. Смотришь на нее не так, как на меня, она тебе нравится. Очень нравится. И вы бросите меня, сдадите в интернат, в детдом… Я подумала: если ты переспишь со мной, то передумаешь отводить меня в детдом, оставишь у себя.

– Ну, ты дура… – пробасил он. Нет, ее логику ему никогда не понять, потому что она вывернутая. – Первое: Настя мне не нравится…

– Нравится, нравится, я женщина и все вижу.

– Ты женщина?! – хохотнул он. – Ты даже не девушка, ты малявка, детский сад. У тебя перевернуты все представления, а у меня патологических отклонений нет.

– Я исправлюсь. Макс, не бросай меня… пожалуйста…

– Исправится она, – хмыкнул он. – Свежо предание, да верится с трудом. Ладно, малявка, у меня и так башка распухла, иди.

Нехотя Лана спустила ноги на пол, поднялась, завернулась в одеяло, но вдруг хитро прищурилась и выдала:

– А если я сейчас закричу, прибежит Настя и увидит нас вместе, как ты меня целуешь?

Ну, такой сюрприз она запросто может смастерить, Максим на всякий случай отошел подальше от кровати и предупредил, погрозив пальцем:

– Только попробуй устроить спектакль. Тогда я отвезу тебя в город и вышвырну на той дороге, где тебя нашел, будешь сама решать, как и где тебе жить.

– Я пошутила, – улыбнулась девочка, затем тяжко вздохнула, надув пухленькие губки. – Ладно, спокойно ночи, Макс.

Максим проверил дверь, замка нет, он плотно ее закрыл и приставил стул. Теперь, если малявка вздумает вернуться, он услышит и проснется. Лег и время от времени взмахивал руками: