Проклятие дома Ортанов

– Внутрь не пойдем! – качая головой, произнес запыхавшийся граф, остановившийся так неожиданно, что Танва чуть не сбила вельможу с ног. – Нет… пойдем, в смысле, только войдем – и сразу в подвал!.. Внутри… внутри может быть засада!

Танва промолчала, лишь слегка кивнула головою в знак согласия. Она прекрасно понимала, что никакой засады в разрушенных комнатах и коридорах не было, что гаржи покинули развалины, как только погиб последний защитник. Просто молодой граф был не таким уж и хладнокровным, каким хотел порой казаться. Тибар боялся увидеть внутри тела погибших товарищей; трупы тех, кого он знал с детства; и тех, кто в большей или меньшей степени, но все же являлись его родственниками.

* * *

В подвале все было как прежде. Подземная тюрьма казалась нетронутой, хотя и здесь Тибара и Танву поджидал неприятный сюрприз, заставивший девушку вскрикнуть от ужаса, а мужчину всерьез призадуматься. Дверь в комнату, где находилась плененная Виколь, была распахнута настежь, а на пороге, один на другом, лежали два бездыханных тела – не людей, не ортанов, а гаржей. Почти одновременно возникшее в головах обоих спутников предположение, что безоружной вампирше удалось справиться с пришедшими за нею безликими убийцами, было мгновенно переведено в разряд неудачных версий. Во-первых, гаржи были вооружены, да и превосходили в силе кровососущую братию, а во-вторых, погулявшая под лучами солнца Виколь слишком ослабела, чтобы вступить в бой даже с заурядной крысой. Когда же граф переступил через безжизненные тела на пороге и вошел внутрь темницы, то обнаружил и третью, куда более весомую, чем предыдущие две, причину…

Белошвейка сначала последовала за своим спутником и защитником, но замерла в нерешительности возле открытой двери. Она так и не смогла отважиться перешагнуть через трупы гаржей. Девушке казалось, что это только обман, воинская хитрость, что стоит лишь ей сделать малюсенький шаг, как мерзкие твари повернут к ней страшные зеркальные маски и схватят ее, в лучшем случае за ногу. Танва так и не поборола свой страх, впрочем, в этом не было необходимости, поскольку и с того места, где она остановилась, прекрасно просматривалась маленькая темница.

Виколь была мертва. Бледная, как полотно, она распростерлась на окровавленном лежаке, неестественно выгнув назад голову. В грудь мертвой красавицы по самую рукоять был вогнан кинжал, а рот был широко открыт. Когда Тибар слегка приподнял голову трупа, то Танва заметила, что в верхнем ряду белоснежных, ровных зубов зияли два пробела, как раз на том месте, где у вампиров по ночам вырастают острые и длинные клыки.

– Интересно, кому же это вампирские кусалки понадобились? – задумчиво пробормотал граф, опустив мертвую голову на лежак, а затем совершенно без усилий выдернул из тела вампирши оружие. – А вот и ответ, – усмехнулся вельможа, покручивая в руках необычайно легкий даже с виду кинжал. – К нам в гости наконец-то господин миссионер пожаловал… долго же он медлил! Только Священная Инквизиция такой дрянью пользуется! Ну надо же было додуматься, оружие специально на вампиров делать! Как будто этих тварей обычный клинок не берет?! Ох, не ищут святоши легких путей!

Танва мало разбиралась в клинках, но была очень удивлена, когда брошенный на пол кинжал не зазвенел при соприкосновении с каменными плитами, а издал глухой звук. Движимая исключительно любопытством, девушка нагнулась и прищурилась, пытаясь получше разглядеть окровавленное орудие убийства. Что рукоять, что перекрестье, что тонкое лезвие – весь кинжал оказался из дерева.

– Осина, – уточнил Тибар, видя, с каким интересом его спутница разглядывает оружие. – Довольно распространенное заблуждение, что только кусок осиновой деревяшки может заставить не биться сердце вампира. Крестьяне не мудрят, поступают куда проще, они используют заточенный дрын или кол!

– А у одного из гаржей нет головы, – сама не зная почему, откликнулась белошвейка вроде бы совершенно не по делу, но ее реплика весьма заинтересовала графа.

Мгновенно потеряв интерес к мертвой Виколь, Тибар направился к выходу. Не говоря ни слова, сердито нахмуривший брови граф отодвинул белошвейку в сторону, нагнулся, схватил один из трупов за отворот куртки, а затем рывком поднял его, поставил на ноги и сорвал капюшон. Неизвестно, как, каким странным способом держалась стальная маска на плечах, но Танве не показалось, голова у гаржи действительно отсутствовала. Мерзкая с виду, дряблая кожа намертво прилипла к внутренней поверхности стальной пластины, а из ее многочисленных складок при легком сдавливании пальцами сочилась какая-то желто-зеленая слизь.