Спокойно, Маша, я Дубровский!

– И на тротуарах тоже, – тихонько поддакнула я, вполне осознавая свою роль в истории.

Впрочем, информировать братишку о том, по чьей именно вине так некстати приключилось ДТП на Нововасильевской, я не собиралась. Я заранее знала, что он скажет о моей манере «уходить без шума и пыли», и абсолютно не нуждалась в очередном понижении своей самооценки. Хватит того, что собственный внутренний голос, как заведенный, ругает меня последними словами!

– Все, довольно! – Я топнула ногой, и тонкий каблук глубоко увяз в размягчившемся асфальте.

Вытянув его, я пару секунд смотрела на образовавшуюся круглую дырочку, а потом меня осенило. Я вытряхнула из своего мобильника Дашенькину «симку» и глубоко утопила маленькую золотистую штучку в асфальт. Потом хорошенько потопала, пошаркала ногой, используя каблук и подошву не менее ловко, чем опытный скульптор стек и шпатель, и за полминуты заровняла место захоронения карты так, что и сама не смогла бы ее отыскать.

– Мудрое решение, – похвалил Зяма, с интересом отследивший мою импровизированную степ-гимнастику. – Ты гениально избавилась от улики! Правда, осталась вообще без мобильной связи, будешь теперь новый номер покупать.

– Это не проблема, – упокоив в асфальте чужую «симку» и успокоившись сама, ответила я. – Мобильные телефонные номера нынче дешевы, на такую покупку хватит даже моих скудных средств.

Зяма спорить не стал. Подозреваю, скуповатый братец опасался, что развитие темы моих скудных средств может привести к оглашению новой просьбы о займе. Или же бурные приключения последнего часа так его утомили, что он просто ленился ворочать языком. Так или иначе, получасовой путь до родного дома мы с братцем проделали в полном молчании. Зяма, периодически вздыхая, крутил баранку, а я размышляла.

Хорошенько подумав, я решила, что сломя голову бежать в салон сотовой связи за новым подключением не стоит. Мало ли, как обернется дело с моей сим-картой, заодно с чужим мобильником утопленной в чайной чашке? Немного успокоившись и отдалившись от места преступления, я стала думать, что мы с Зямой выбрали не самый лучший способ обеспечить себе алиби.

Какой способ был бы самым лучшим, я по-прежнему не знала, но начала понимать: если на сей раз однажды проверенный способ уничтожения хитрой телефонной начинки не сработает и карточку в мобильнике Дашеньки опознают как мою, у следствия по делу об убийстве Дарьи Михайловны Павелецкой непременно возникнут ко мне вопросы, да еще какие неприятные!

В таком случае я заявлю, что понятия не имею, каким образом моя карточка попала в Дашин чай. Когда я в последний раз пользовалась своим мобильником? Нынче в обед. Значит, если кто спросит, буду говорить, что днем я свою «симку» потеряла.

«Как потеряла, вместе с телефоном?» – недоверчиво спросил мой внутренний голос, по собственному почину принимая на себя роль придирчивого следователя.

Хорошего мобильника, подаренного мне Денисом всего пару недель назад, лишаться не хотелось.

«Нет, не вместе с телефоном, – пожадничала я. – Я, типа, карточку из него вытащила и на другую заменила, а ту куда-то мимо кармана положила и потеряла».

«Так ведь нет у тебя никакой другой карточки! – напомнил въедливый внутренний голос. – А если ты ее прямо сейчас покупать побежишь, то время не сойдется! По легенде, замена карточки с последующей ее потерей произошла гораздо раньше!»

«Тогда я одолжу „симку“ у Трошкиной! – Меня осенило. – У нее есть вторая, „билайновская“, сама Алка ею не пользуется, потому что ей тариф не нравится!»

«А вот это выход», – согласился внутренний голос и наконец умолк, позволив и мне расслабиться.

19

«Это был мужчина среднего возраста, нормального роста, не тостый, не худой – обычного телосложения, с заурядной, не запоминающейся физиономией и коротко стриженными волосами неопределенного цвета», – добросовестно описала внешность подозреваемого хладнокровная и невозмутимая свидетельница К.М. Кузнецова. «Это был крайне несимпатичный тип с недоброй усмешкой и опасно сверкающими глазами», – показала нервная и впечатлительная свидетельница Р.П. Солоушкина.

Оба эти описания, пропущенные через тонкий фильтр аналитического ума следователя Красикова, в сухом остатке имели голый ноль.

Правда, одежду гражданина, который первым обнаружил труп в лесополосе и почему-то сбежал, не сообщив о своей находке в милицию, свидетельницы описали слово в слово. Однако ни синие джинсы, ни белая льняная рубашка, ни бежевые штиблеты «в дырочку» на особые приметы никак не тянули. В непритязательном стиле «белый льняной верх, синий джинсовый низ» летним днем в южном городе были одеты тысячи мужчин. И многие из них были среднего роста, заурядной наружности и неопределенного возраста. Например, именно таким был сам следователь Иван Иванович Красиков.