Спокойно, Маша, я Дубровский!

Денег у нас с братцем было маловато: моя далеко не астрономическая зарплата – всего-то десять тысяч – и остатки его гонорара от «Жулья». Но коммерческий директор нашей конторы опрометчиво посулил мне премию, и я собиралась заставить его сдержать данное обещание. Время для этого было самое подходящее – без десяти восемь вечера.

Ровно в двадцать ноль-ноль из нашего офиса удаляется последний сотрудник – видеомонтажер Андрюха Сушкин, имеющий богемное обыкновение приходить на работу к одиннадцати утра и за то отбывающий компенсационную каторгу до восьми вечера. За несколько минут до этого в контору заскакивает одно из двух наших материально ответственных лиц – либо сам Бронич, либо комдир Чемоданов. Прибывший начальник проводит священный ритуал изъятия из сейфа накопившейся за день налички. Денежки за такие мелкие услуги населению, как запись-перезапись кассет и дисков, оцифровка кинопленок, простой монтаж семейных торжеств никакими документами не подтверждаются, то есть имеют криминальную с точки зрения налоговой службы природу. В сейфе им залеживаться негоже, так что вечернее изъятие черного нала производится в обязательном порядке. Я рассчитывала, что сегодня этим небогоугодным делом займется Чемоданов, потому как Бронич уже был на работе поутру, а комдир – нет. Обычно начальники командуют нами в две смены.

Я не ошиблась в расчетах – Чемоданов был в конторе, и не один. На фоне распахнутого сейфа, в котором виднелась симпатичная стопка денежных купюр, мелкорослый лысоватый комдир шумно ругался с длинномерным патлатым Сашкой Петровым.

Сашка наш дизайнер, не штатный, а приходящий. Я бы даже сказала – прибегающий. Он прибегает в офис, чтобы получить заказ, делает его дома, а затем вновь прибегает сдавать работу. Послушав скандальный разговор коллег с полминутки, я уяснила, что присутствую как раз при попытке Петрова с лету впарить Чемоданову некондиционный продукт. Комдир, представляющий в этой ситуации интересы клиента, понятному желанию художника по-быстрому срубить копеечку упорно сопротивлялся.

– Сказано тебе – не годится, значит, не годится! – монотонно долдонил Чемоданов, даже не пытаясь перекричать голосистого Петрова. – Говорят тебе – переделывай, значит, переделывай!

– Да с какой стати?! – тряся руками и патлами, вопил Сашка. – Я не виноват, что у вашего клиента семь пятниц на неделе! Мне дали заказ, и я его выполнил в соответствии с высказанными пожеланиями, а если пожелания изменились, то это уже будет совсем другой заказ! Заплатите за первый – выполню второй!

Дискуссия на вечно актуальную для рекламщиков тему борьбы с самодурством заказчиков была мне профессионально интересна, но принять в ней участие не позволяло полное отсутствие времени. Приветливо помахав ручкой Чемоданову из-за спины ярящегося художника, я встряла в первую же образовавшуюся паузу:

– Андрей Петрович, а я к вам за обещанной премией!

– Инна, давай завтра, а? – попросил комдир, покосившись на Петрова, на длинной физиономии которого при слове «премия» отобразился живой интерес, какой читается на морде гончей, готовой принять посильное участие в травле оленя.

– Завтра не могу, Бронич дал мне три дня отпуска, я уезжаю в Сочи, – соврала я.

Никакого отпуска шеф мне не давал и даже не обещал. Поездку в Сочи я придумала с дальним прицелом: чтобы сбить со следа Дениса и вообще всех, у кого может возникнуть желание искать нас с Зямой. Кулебякин непременно будет спрашивать меня в «МБС», и тут ему скажут, что я в Сочи. А главный российский курорт – самый протяженный город в мире! И в высокий сезон найти там кого-либо против его воли крайне проблематично. Денис сам мне говорил, что половина преступников, объявленных в федеральный розыск, прячется по принципу иголки в стогу сена на переполненных черноморских курортах.

– Инна, у меня сегодня нет денег, – лживо заявил Чемоданов и попытался заслонить своей хилой фигурой куда более крупный сейф.

«Какое свинство, так нагло лгать и зажимать твои денежки! – активно посочувствовал мне внутренний голос. – Чемоданов просто негодяй, не заслуживающий благородного отношения! Ну-ка, надави на него!»

– Как? – нахмурилась я.

– А вот так, сказано – нету, значит, нету! – развел руками бессовестный комдир.

– Дай-ка сюда! – Я выдернула из рук Петрова пластиковую папку с макетами и с размаху шлепнула ею о стол.