Охота на короля

Хоть «кровавые» драгоценности и по сей день оставались припрятанными по тайникам, Кор наторговал достаточно средств, чтобы лет двести жить на широкую ногу. Торговля ради торговли не имеет смысла; синдоры – не конечная цель, они всего лишь одно из средств облегчения своего существования, порой оптимальное, а порой и не очень… Уважения злато ночному купцу не прибавило, скорее, наоборот, вызвало зависть конкурентов – людей и пренебрежение презиравших человеческие ценности сородичей. Единственным способом почувствовать себя вампиром с большой буквы было отправиться в далекие и мало привлекательные для изнеженных кровососов земли.

И ведь действительно, до прибытия в Дукабес чужеземного купца во вполне сносном для жизни Королевстве Лиотон насчитывалось не более двух десятков вампиров, притом все они жили в столице и не пускали в свой круг чужаков, как из числа людей, так и подобных ему одиночек-переселенцев. Даже когда Кору удалось создать собственную общину, сплотив вокруг себя изгоев и произведя на свет около десятка новичков, столичные снобы продолжали смотреть на него с презрением и не приветствовали даже кратковременного пребывания приверженцев Кора в их великолепных угодьях. Если бы экспедиционный отряд «Небесного Ордена», возглавляемый неугомонным Меруном, не вторгся в его владения, Кор не пытался бы приобщиться к кровопусканию у знати и с чувством глубочайшего уважения к самому себе, очень умному, хоть и некрасивому, продолжал бы наслаждаться простенькими прелестями провинциальной жизни.

От приторно сладкого вина во рту у Кора слегка пересохло. Не обращая внимания на условности, которыми люди почему-то обожают усложнять свой быт, вампир высунул волосатую лапищу из бадьи и, пыхтя от натуги, потянулся за стоящей на столе крынкой с солеными огурцами. Тот факт, что примитивные деревенские солености как-то не сочетались с коллекционным вином, нисколько не смутил кровососа. Не расстроился Кор и когда несколько десятков литров грязной воды хлынули из покосившейся набок от его маневра бадьи на чистый пол. Желавшему как можно быстрее удалить неприятный привкус изо рта не хотелось думать о мучениях полотеров, которым завтра с утра придется оттирать сальные, грязевые разводы. Он же терпел лишения на пути к домику любовных утех, так почему же другие могли избежать страданий?

Дукабесский беглец с радостью принял предложение герцога поселиться в уютном городском особняке. Новый союз дал вампиру не только протекцию одного из первых лиц королевства, не только предоставил возможность разговаривать на равных со столичной ночной братией, гость из провинции совершенно бесплатно получил еще и сносную крышу над головой. Да только вот в чем оказалась незадача. Спальню Самвила он покинул ближе к утру, а выбрался из королевского дворца, когда уже вовсю светило проклятое солнце.

Пробираться в тени домов и мчаться быстрыми перебежками от сарая к сараю, не такое уж и легкое дело, как это может показаться с первого взгляда. Был бы Кор недавно обращенным новичком, наверняка раз десять изжарился бы под не знавшими пощады, смертоносными лучами. Даже сейчас, нежась в бадье, вампир ощущал, как зудела под толстым слоем пены обгоревшая кожа, как ныли ребра, сломанные при неудачном падении в яму. Боль – всего лишь боль, физические страдания намного слабее душевной травмы, например, той, которую он получил, когда неудачно рассчитал маршрут и окончил очередной забег внутри халупы без крыши, оказавшейся совсем не жилищем, а весьма запущенным отхожим местом для низших чинов Городской Управы. Выбора у кровососа не было, его кожа не просто дымилась, а шипела и шла пузырями, как жирный кусок свинины на раскаленной сковородке без масла.

К несчастью, в здании по соседству, то есть в самой Управе, начался перерыв. Утомленные долгим сидением и самоотверженным перекладыванием бумаг из папки в папку клерки дружной толпой отправились справлять свои вполне естественные потребности. Не желая гибнуть глупой смертью, да еще принять ее от очкастых писак-крючкотворцев, загнанное в нужник чудовище занырнуло в выгребную яму. Не стоит и описывать те ощущения, которые Кору довелось пережить, пока на его многострадальную лысину лилась и сыпалась всякая неприятная всячина. Терзаемый омерзительными запахами нос молил хозяина о снисхождении и подталкивал его на свежий воздух; желудок взбесился, а извергающие потоки слез глаза просто ничего не видели. Муки продлились чуть долее пяти часов; видимо, график обедов в Управе был плавающий, а педантичные натуры служащих явно не могли пропустить посещение сего малопристойного заведения даже после весьма скудной трапезы.