Молилась ли ты на ночь?

– Гонишь?

– Почему это? – обиделась Алка.

– Не козырно! – квадратный дурень сверху вниз осмотрел босоногую Трошкину и снова убежденно повторил:

– Не, не козырно!

– Ах ты, шестерка бубновая! – обругала его Алка, зацепившись за картежную тему. – Что это тебе не козырно?

Она отклеила пятки от батареи, поднялась на ноги, встала в первую балетную позицию и царственно приспустила с плеч лохматый и зализанный кроличий тулупчик, открыв недоверчивому взгляду Темы почти совсем новый фланелевый халат, по-своему очень даже козырный. Тема не выглядел убежденным. Алка с запозданием вспомнила свою легенду и снисходительно объяснила, с двух сторон защепив пальчиками и растопырив, как кринолин, широкие полы халата:

– Это у меня театральный костюм. Я актриса в амплуа барышни-школьницы.

– Типа под девочку косишь? – квадратный дурень обрадованно и уважительно присвистнул. – Круто!

– А то! – лаконично подтвердила Трошкина, подсмыкнув сползающие колготки.

– Тоже пойдешь? – Тема кивнул на дверь, за которой с четверть часа назад скрылась Инка.

– Не, я тут, – отказалась Алка.

Она снова села на пол, заползла под занавеску, прижала ступни к обогревателю и пояснила:

– Типа на разогреве.

– А я уже! – непонятно заявил Тема, оглядев Трошкину, которая обернулась тюлевой вуалью, как робкая невестушка, неожиданно теплым взором. – Разогрелся – страсть! Слышь, как тебя? Двигай сюда!

Большой, как подборная лопата, ладонью он призывно похлопал по дивану.

– Мне и тут неплохо! – отговорилась Трошкина.

– Ну, ты приколистка! – одобрительно сказал Тема и без приглашения нырнул к ней под занавеску.

– Эй, ты чего? Убери руки, идиот! – заверещала Алка.

– Ну, чисто девочка! – восхитился Тема и бесцеремонно стиснул Трошкину в медвежьих объятиях.

– Мама! – пискнула придушенная Алка. – Нет, не мама… Инка! Кузнецова, на помощь! Караул! Милиция!

– Натурально, кричи, кричи! – благосклонно встретил ее вопли квадратный дурень.

С треском посыпались на пол пуговицы, оборванные страстным кавалером с Алкиного халата. Трошкина дико взвизгнула и рванулась в сторону. Громоздкий Тема, не выпуская ее из стального захвата, тоже перекатился на бок, и сразу же под ним что-то очень громко и болезненно затрещало.

«Мои косточки!» – в панике подумала ошалевшая от страха Трошкина.

– Не боись, не раздавлю! – угадав ее страхи, добродушно пообещал любвеобильный Тема.

Мучительный треск под ним завершился музыкальным стоном высоко под потолком, и в следующую секунду металлический карниз с оборванной занавеской рухнул вниз, прямо на голову дурню.

– Не понял? – обиженно прошептал Тема и закатил оловянные глазки под низкий лоб.

Пару секунд Алка трепыхалась, как вытащенный на берег карась, потом сумела выбраться из-под неподвижной туши дурня и отбежала сразу на пару метров. С этого расстояния она поглядела на дыры, оставшиеся в стене над окном от вырванного с корнем карниза, и с нервным смешком сказала:

– Вот это, я понимаю, кара свыше!

У нее возникло нездоровое желание мстительно попинать ногами распростертое тело Темы, но она удержалась – отчасти из благородства, но больше из опасения, что мобилизующие пинки приведут отключившегося дурня в чувство. Трошкина опасливо, вдоль стеночки, подобралась к батарее, фронтальный подход к которой основательно перегораживал павший Тема, цапнула с радиатора свои детсадовские сапожки и снова метнулась в дальний угол.

Обуваясь, она зорко посматривала на квадратную тушу под оборванной занавеской и с беспокойством думала: куда это она попала? Вернее, куда это попали они с Кузнецовой? С виду вполне приличная квартира, но порядочным девушкам сюда лучше не заглядывать!

– Ох, а где же Инка? – встревоженно прошептала Трошкина.

По идее верная подруга, заслышав ее крики, должна была влететь в гостиную с подручными дубильно-молотильными средствами и тут же вступить в борьбу за освобождение Трошкиной из плена жадных лап секусального маньяка Темы. Кстати, и еще кто-нибудь из присутствующих в квартире вполне мог бы поспешить на истошные женские крики о помощи!

– А где все? – Алка зачем-то заглянула под ближайший диван, потом подкралась к двери за миткалевой шторкой и толкнула ее.

Дверь была тугой и открылась неохотно, но без громкого протестующего скрипа. Алка успела слабо порадоваться этому обстоятельству, но тут же выяснила, что скрип двери вряд ли потревожил бы находящихся в помещении людей.