Воскрешение

К счастью, проблему с плачевным внешним видом можно было быстро решить, ведь Дарка выкинули на свалку, где полным-полно всякого хламья да тряпья, хоть и жалкого, но зато не окровавленного. Покопавшись в куче хлама чуть долее минуты, Аламез нашел старенький плащ, видимо, когда-то серого, а ныне из-за многочисленных пятен и разводов непонятно какого цвета. Облачаться в него было неимоверно противно, но, в отличие от убийства, нечистоплотность не считалась в Филании преступлением. Грязного, дурно пахнущего и отвратно выглядевшего бродяжку служители порядка не повели бы в тюрьму, а, скорее всего, даже сапогом пнуть побрезговали бы. Свисавшие длинными, перепутавшимися и слипшимися между собой окровавленными паклями волосы Дарк небрежно завязал на затылке пучком, а затем спрятал их под тошнотворно пахнувший капюшон, к которому намертво приклеились несколько протухших рыбьих ошметков. Однако это была еще не самая неприятная процедура в ходе вынужденной маскировки. Под конец моррону пришлось умыть окровавленное лицо в мерзкой луже, состоявшей в основном из слитой после помывки жирных котлов воды и собачьей мочи. В результате таких издевательств над собой Дарк был застрахован от ненужного внимания представителей власти; после такой ванны к нему уж точно не приблизился бы ни один страж порядка.

Теперь дело было за малым – моррону оставалось только решить, куда же направить стопы? Вообще-то выбор был большим, но телесная слабость, усугубленная окровавленной одеждой и отсутствием оружия, заметно ограничила возможные варианты действий, а если говорить начистоту, то практически свела их всего к двум. Дарк мог пойти на север и вернуться в «Хромой капрал», чтобы подкрепиться и послать кого-нибудь из слуг к портному за новой одеждой; или отправиться в юго-западную часть острова для встречи в кабаке «Последний приют» с торговцем оружием и прочими незаконными товарами по имени Грабл. По словам наведшего его на контрабандиста хозяина «Капрала», делец как раз сейчас, после наступления полуночи, должен находиться там.

Наверное, было бы правильней выбрать первый, безопасный вариант, но душа моррона жаждала действий и хоть какого-то положительного результата. Аламез корил себя за медлительность, ведь вскоре должен наступить уже третий день его пребывания в Альмире, а он так и не продвинулся в поисках собратьев. В результате недолгих, но интенсивных раздумий рассудительность в который раз проиграла схватку жажде активных действий. Не желая терпеть еще целые сутки до встречи с торговцем, моррон направился на юг. Сначала ему следовало дойти до церкви, а затем свернуть направо и погрузиться в невзрачный мирок самых убогих и опасных во всем Старом городе трущоб: ведь из разговоров, случайно услышанных им на тюремной площади, Дарк узнал, что именно там находится гнездо самого отпетого воровского отребья.

* * *

Предположение насчет поведения стражников подтвердилось, как только моррон вышел на площадь перед тюрьмой. В поздний час Старый город как будто вымер. Даже птицы не летали над рекой, а из всех звуков слышалось лишь похлопывание плохо запертых ставень и вторящий ему скрип виселиц, на которых раскачивались под порывами ветра догнивающие мертвецы. Куда ни кинь взор, не было видно ни одной живой души, кроме разве что блюстителей порядка, лениво расхаживающих между эшафотом и зданием правосудия. Но стоило лишь Дарку пройти двадцать-тридцать шагов на юг, в сторону того самого рынка, на котором он так удачно изобразил вора-альтруиста, как из-за пустых торговых лотков показались три фигуры в блестящих в лунном свете шлемах и кирасах.

Темнота и отсутствие на площади вдали от тюрьмы уличных факелов сыграли с патрулем злую шутку. Дремавшие на лотках стражники услышали шаги и увидели, что кто-то в их сторону движется, но не смогли издалека разглядеть, что это всего лишь мерзкий нищий, шастающий по ночному городу в поисках теплого закутка, в котором можно удобно пристроиться, чтобы поспать. Если бы Дарк попытался скрыться, а такая неразумная мысль промелькнула в его голове, солдаты тут же кинулись бы в погоню, даже не понимая, что преследуют того, с кого нечего взять и о кого и руки-то марать не следует. Однако моррон вовремя преодолел подсознательное стремление задать стрекача и продолжил спокойно идти на сближение с патрулем. Когда же дистанция сократилась до десяти шагов, опасность ареста, как и предполагалось изначально, сама собой отпала. Стражники рассмотрели его пестрый маскарадный наряд; чертыхнулись, выругались и пошли прочь, запустив с расстройства во встревожившего их чуткий сон босяка огрызком червивого яблока. Надо сказать, что метали блюстители порядка довольно метко. Недоеденный как червяками, так и людьми снаряд попал точно моррону в висок, что вызвало дружный хохот метателя и его дружков.