Улыбка Горгоны

Она показала обоим безымянный палец левой руки, чтоб убедились: приказ выполнен. А Джулай все же стащил с нее пиджак, он, видимо, большой эстет.

– После Сашки подумал, Зинка меня обманула, документы у нее дома, – винился перед Лаймой Мирон. – Решил в квартиру пробраться, а она была опечатана. Не рискнул. Вдруг буду там, а соседи стукнут, мол, оторвали бумажку. Потом приехал, смотрю, бумажки нет, у меня был ключ. Вошел, ничего не подозревая, но внезапно поднялся визг… В квартире оказались люди, я убежал. Ехал с тобой в одной электричке, прятался от тебя. А в нашем парке держал сумку с вещами, переодевался и шел к себе, будто с рыбалки…

По щекам Лаймы текли слезы от безысходности. Из любой ситуации есть выход, только не из той, что соорудил Мирон по глупости и слабости, – думай, ищи, а выхода не найдешь.

– Что ты натворил… – проговорила она, качая головой. – Мирон… Если я догадалась, то и следователи догадаются, просто они не знают того, что известно мне. Наступит день, они поймут, как поняла я.

– Но ты же им не скажешь? – выпрямился Мирон.

Он повинился и испугался, Лайма это увидела, расплакалась:

– Нет… не скажу… Но как… как мы будем жить с этим? Зина, Сашка, Григорий Степанович… они всегда будут с нами и между нами, всегда. Я боюсь.

– Сегодня же я отдам «Сосны», соберем твои вещи, а завтра рано утром уедем отсюда и забудем.

– Нет, такое не забывается. И ты не забудешь.

Редкое явление – Мирон принес ей воды, обычно она у него на побегушках, ей это доставляло удовольствие, потому что любила. Лайма выпила воды, обняла Мирона, так они сидели довольно долго, каждый думал о своем, в то же время об одном и том же, просто «свое» у них разное.

– Ты сегодня не работаешь? – спросил Мирон.

– Ой… – отстранилась Лайма. – Работаю, сегодня же воскресенье. А который час?

– Семь. Я провожу тебя, потом схожу к ним и заеду за тобой.

– У меня же выход в восемь!

Лайма вскочила, натягивая на себя одежду, прыгала по комнате, бросая в сумку косметику, салфетки для снятия грима, прочие мелочи.

– Ну, вот, уже забыла, – констатировал Мирон.

Стоя у окна, Клавдия, зная, что ее не видно тем, кто внутри, все равно разглядывала зал с опаской. Ей удалось рассмотреть почти всех, но результат не обрадовал Джулая, периодически выходившего из ресторана:

– Их здесь нет.

– Вы внимательно всех рассмотрели? – подстраховался Джулай вопросом.

– Не могу сказать с уверенностью, занавеска мешает, да и видела я их всего один раз, но, думаю, узнала бы.

– А если с другой стороны посмотреть? – предложил охранник Пети. – Здесь вон и цветок мешает.

– Ну, идите.

Джулай вернулся в зал, там разыгрывали приз, гости шумели, а он двинул к торту, положил на тарелку увесистый кусок.

– Сема, привет, – подплыли к нему две очаровашки. – Ты такой сластена, ничего удивительного, что мы нашли тебя возле торта. А больше ты никого не любишь? Боже, сколько крема… диабет можешь подхватить.

Да, Сема сластена, как истинный маменькин сыночек, в представлении глупых девиц, которых он игнорировал, когда они над ним подшучивали. У Джулая достаточно твердая позиция, чтобы не рефлексировать по ничтожным поводам, и, поедая крем, он дал вежливый отпор:

– Милые леди, да будет вам известно, подхватывают нечто другое. Вирус, например, венерическое заболевание, а диабет зарабатывают.

– Сема дал нам урок русского языка, – дошло до рыжей.

– Ой, Семочка, мы отстанем от тебя, – затрещала очень красивая, но блондинка, анекдоты ходят как раз про таких. – Только скажи, кто это подцепил нашего Ревякина?

– А он ваш? – делано изумился Джулай.

– Не придирайся к выражениям, – осадила его рыжая. И по ней анекдоты плачут. – Вчера еще была Власта, куда он ее дел? И кому это так повезло, кто она?

– Девушки, это конфиденциальная информация, я не вправе ее разглашать.

– Под страхом смертной казни? – сострила блондинка.

Разговаривая, он с аппетитом уплетал торт, в данном случае на вежливость наступает сапогом практичность, ведь девочки прилипли надолго, если с ними только болтать, уйдешь голодным. Не постеснялся Джулай оставить их и без внимания во время разговора, ведь воспитанные люди смотрят друг на друга. А его глаза зорко скользили по залу, проводя невидимые линии от гостей к Пете с Вероникой – не их ли изучают. И ведь изучали, многие.

После розыгрыша призов желающие решили подвигаться. Петя тронул Веронику, она обалдела: