Живая вода мертвой царевны

Механик снял висевшую на поясе рацию и сказал:

– Кать, сейчас к тебе мужчина подойдет, верни ему сотню.

Сергей Павлович сделал шаг в сторону группы людей, желающих посетить «Пещеру ведьмы», остановился и с чувством произнес:

– Вот уж расскажу дома про ваши московские повадки!

– Что это было? – ошарашенно спросил механик, когда Сергей Павлович, убрав в кошелек сторублевку, удалился прочь. – Он того, да? Так напугался, что крышу потерял? Одного не пойму, где псих обезьяну увидел?

Антон обнял меня за талию.

– Пошли.

Я не люблю, когда парень на первом свидании распускает руки, поэтому сказала:

– Отодвинься. – И моментально выпрямила спину, спасаясь от щипка миазита.

– Вау! – протянул Антон. – Чем ты это делаешь?

– Что? – не поняла я, стараясь идти с идеально ровной спиной.

– Острым колешься, – упрекнул спутник, – я помог тебе из вагона вылезти, так меня по ладони шибануло, и сейчас опять!

Я остановилась.

– Я сделала тебе больно?

– Вроде уколола, – пожаловался Антон, потирая пальцы, – стоит к тебе прикоснуться, как бац, будто иголки в кожу впиваются.

– Это не миазит! – воскликнула я. – Его не может почувствовать другой человек.

– Мизизит? – переврал название болезни спутник.

– Подожди тут, – приказала я и занырнула в подъезд ближайшей пятиэтажки.

Француз-стилист сделал мне подарок, жилетку, которую я надела на голое тело. Роза что-то говорила про заряженную на год одежду и упоминала манекенщиц, которые массово используют странный предмет туалета, напоминающий вторую кожу. Я не поняла, зачем таскать его, но отказаться от презента было неудобно. И только сейчас до меня дошел смысл слов девушки-стилиста, она произнесла что-то вроде:

– Франсуа хочет тебя научить ходить правильно.

Я быстро стащила с себя платье. Надеюсь, никто из жильцов дома не захочет в ближайшие минуты воспользоваться лестницей и я смогу избавиться от противной жилетки, в которую вделана система, бьющая несчастную модель током всякий раз, когда та горбится. Сначала белье щипалось редко, потом стало бить меня между лопаток чаще, а сейчас совсем озверело.

Чуть не плача, я пыталась отцепить подарок француза от кожи, но не тут-то было. Жилетка оказалась сделана из мягкого, очень тонкого материала, она плотно прилипла к телу, а накладные ногти слишком толстые, ими сложно подцепить что-либо. Один раз я нарастила себе акриловые когти и поняла, что не могу взять упавшую на пол бумажку, монетку и спокойно почесаться.

После нескольких бесполезных попыток я решила снять накладной маникюр, но и тут потерпела неудачу. Обычно пластмассовые ногти легко отскакивают от пальцев, но те, что приделал Арни, стояли насмерть. Может, попытаться их откусить? Я поднесла руку ко рту и услышала испуганный голос:

– Девушка, что вы делаете?

Я быстро отдернула пальцы от лица, прикрылась платьем и от растерянности сказала правду милой старушке, которая выглядывала на лестницу из двери, выкрашенной темно-коричневой краской:

– Пытаюсь откусить ногти. Извините, у вас нету ножичка?

Старушка попятилась.

– Ножа?

– Пожалуйста, помогите, – попросила я, – мне надо снять жилетку, она бьется током и прилипла к коже.

Пенсионерка молча повернулась и исчезла в квартире, до моего слуха донеслись щелкающие звуки, бабуля спешно запирала дверь.

– Степа, – раздался почти над ухом голос Антона. – Долго тебя ждать? Вау! Ты что делаешь?

Я прижалась к стене, продолжая прикрываться платьем.

– Минуточку, я скоро вернусь, надо э… э… Ну… снять жилетку… Она бьет током… Понимаешь?

– Ага, – протянул парень.

Едва Антон покинул подъезд, как я вновь попыталась избавиться от жилетки и в очередной раз потерпела неудачу. Быстро натянула одежду, выпрямилась как струна и толкнула дверь подъезда. Антон небось захочет пригласить меня в кафе, я не откажусь, надо будет лишь следить за позой, ни при каких обстоятельствах не горбиться.

Очутившись на улице, я завертела головой в разные стороны, пару раз крикнула «Антон!» – и поняла, что кавалер уехал, забыв со мной попрощаться.

В первую секунду я разозлилась. Вот это красиво! Но потом гнев остыл. Парень решил держаться подальше от девушки, которая забежала в подъезд и сняла платье. Он посчитал меня странной особой, способной на эпатажные поступки.

Жилетка с утроенной силой долбанула меня между лопаток. Я ойкнула, выпрямилась и пошла к метро. Дурацкий у меня сегодня получается день, он полон одних разочарований, к тому же тянется, словно резиновый. Сейчас часы показывают всего без десяти пять, а кажется, уже неделя прошла после того, как я пила кофе на завтрак.