Любовь дикая и прекрасная

— Встань, Ботвелл.

Граф поднялся с колен.

— Тебя называют некоронованным королем Шотландии, и я знаю, что Катриона подходит тебе, как никакая другая женщина. К сожалению, существует правило, что короли и королевы далеко не всегда бывают счастливы в любви. И я не вижу причины, по которой у вас с Катрионой должно быть иначе. Даже если ты проползешь отсюда в ад и обратно на одних руках, то я все равно не изменю своего решения. Позабочусь, чтобы тебе вернули твои земли и почести. Они останутся в полном твоем распоряжении до тех пор, пока между нами мир. Но первого сентября Катриона Лесли должна приехать сюда, в Эдинбург, и возвратиться к своему мужу.

— Провались ты в ад, Джеми! — вскричал Ботвелл, — Она не хочет к Патрику Лесли, и я ее не пущу.

— Катриона вернется к Патрику, Френсис, потому что в ином случае я обращусь к Мэйтлэнду. И тот отыщет лазейки для того, чтобы я конфисковал земли и собственность не только гленкеркских Лесли, но и сайтенских, а к тому же еще и собственность грейхевенских Хэев.

Ты ведь прекрасно знаешь, что Катриона не допустит, чтобы погибли сразу три ветви ее семьи. По той же причине наш добрый Патрик и примет ее обратно. А что до тебя, мой безрассудный кузен, то, если ты попытаешься снова выйти из повиновения…

Король помедлил, чтобы потерзать Ботвелла, и тот впервые в жизни ощутил горечь поражения.

— Ладно, Френсис, — утешительно сказал король, — я же дал тебе столько времени, чтобы попрощаться. А ведь мог приказать ей вернуться через неделю. У тебя впереди, кузен, еще больше месяца. — И Джеймс наградил своего красавца кузена самой ласковой из своих улыбок. — Посмотрим, сколько раз в этот месяц ты сумеешь ее поиметь.

Уверен, что это придаст вашим отношениям некоторую пикантность.

Ботвелл сжал кулаки.

— Сейчас я позову остальных, — сквозь зубы пробормотал он, — иначе я могу совершить цареубийство. Ты ублюдок, Джеми, настоящий ублюдок. Ты не знаешь, что такое любовь, и никогда этого не узнаешь. Ты обречен на одинокую жизнь, кузен, а в старости, — потому что если Стюарты избегают войн, то живут долго, — в старости никакие воспоминания не согреют твои холодные ночи. Мне жаль тебя, Джеми. У тебя низменная душа, и тебе всегда придется жить только с одним собой.

И прежде чем смешавшийся король успел ответить, спальню заполнили великие лорды его страны. Увидав всю эту толпу, король снова заволновался. Ботвелл предложил было им удалиться, но лорды не захотели, пока Джеймс Стюарт не согласился прилюдно издать указ о примирении с графом Ботвеллом и о прощении. Граф Ангус пришел в восторг — о его внуках позаботятся! И Маргарет покинет его дом!

Потом Ботвелл отправился в эдинбургский дом лорда Хоума. На сердце у него было муторно. Он понимал, что эту битву выиграть уже никак не сможет. Хоум предложил другу постель и свою готовность выслушать.

Ничего больше Сэнди сделать не мог.

Совсем неподалеку, в другом эдинбургском доме, Патрик Лесли испытывал подобные же страдания. Он только что приехал из Холлируда, где король в личной беседе известил его, что первого сентября жена вернется в семью.

То, что женщину принуждали, совсем не волновало Джеймса, но зато волновало Патрика Лесли.

Катриона, которую он все еще любил, теперь желала другого мужчину. Она жила с этим мужчиной уже два с половиной года и все это время пыталась развестись с Гленкерком.

А он, Патрик, смирился с тем, что потерял жену, ибо считал, что больше ее не заслуживает, может ли теперь и он сам перенести это вынужденное воссоединение? Граф не был уверен, что выдержит его. Он устал, а его душа превратилась в клубок противоречивых и смутных воспоминаний. Несчастный муж тоскливо сидел один в своей библиотеке. День шел, а он пил и пил виски. Наконец он уснул.

Когда Патрик открыл глаза, был уже вечер. Он с удивлением обнаружил, что напротив сидит граф Ботвелл. Гленкерк дернулся, пытаясь подняться.

— Спокойно, кузен, — тихо проговорил Ботвелл. — Я пришел к тебе поговорить.

Поглядывая на серебристо-перламутровый пистолет в руке гостя, Гленкерк осторожно откинулся назад.

— Сегодня ночью я еду в Эрмитаж, — сказал пограничный лорд. — Не знаю, как смогу сообщить Катрионе о королевском указе, но прежде я должен убедиться, что ты будешь с ней добр.

— Черт возьми! Я тоже ее люблю!

Несколько минут они молчали. Затем Ботвелл сказал:

— Пока вы с Джеми на нее не набросились, этого не было. Ты ведь знаешь, Патрик? Даже когда король принудил ее, она оставалась верна тебе.