Любовь дикая и прекрасная

— Теперь знаю, — подтвердил Патрик Лесли. — Но скажи мне, Френсис, почему Катриона ушла к тебе, если до тех пор между вами ничего не было?

Ботвелл улыбнулся при сладком воспоминании.

— Мы дружили с ней, Патрик. Я знаю, это трудно понять, но когда у нее прошло первое увлечение двором, она обнаружила, что там скучно. Катриона и в самом деле была добродетельной графиней. Любовные игры — не для нее. И дворцовые сплетни тоже. Она слишком образованна для женщины, да и вообще для нашего времени. Я хорошо понимаю это, потому что и сам такой. Боже мой! Как славно мы беседовали! И как она слушала! И когда Кат обидели и перепугали, она захотела спрятаться там, где бы ее никто не смог отыскать.

Я оказался ее единственным другом, и она пришла ко мне.

Снова в комнате повисла тишина, а затем Патрик негромко спросил:

— Когда она стала твоей любовницей, Френсис?

— Не сразу, — так же негромко ответил Ботвелл. Он подумал, что вряд ли Гленкерку следовало знать все подробности. — Это произошло, кузен. Это просто произошло. Боже мой!.. — Ботвелл подался вперед и решительно произнес:

— Увези ее в Гленкерк сразу как сможешь. С ней будет не так-то легко, но, возможно, когда она окажется с детьми, то почувствует себя лучше.

Еще некоторое время мужчины провели в молчании.

Патрик неторопливо поднялся и подбросил дрова в огонь, а потом подошел к шкафу, вынул еще один хрустальный стакан и налил себе и Ботвеллу по доброму глотку крепкого виски.

Теперь пистолет лежал у Френсиса Хепберна на коленях. Снова наклонившись вперед и держа стакан обеими руками, пограничный лорд проникновенно заговорил:

— Я люблю ее, Патрик. И хочу, чтобы ты понял это.

Она зовет поехать за разводом во Францию, и я пообещал, что мы так и сделаем, если и в этот раз мне не удастся встретиться с глазу на глаз с Джеми. И как же я жалею, что повидался с ним!.. — Ботвелл замолчал, задумавшись, потом продолжил:

— Я возвращаю тебе Кат потому, что не хочу иметь на своей совести разорение ее семьи. Но если когда-нибудь я услышу, что ты обошелся с ней жестоко, то приду непременно. И пусть мне придется выбираться из самой тьмы ада, но я все равно приду и заберу ее обратно.

Патрик был потрясен, увидев в синих глазах кузена обнаженное горе. Ему, мужу, хотелось сочувствовать любовнику жены! Но он нутром почувствовал, что если хоть чуть-чуть заденет кузена, то этот большой и сильный человек уже не совладает с собой.

— Френсис, — мягко начал Гленкерк. — Я всегда любил Катриону, с той самой далекой поры, когда нас обручили — а ей ведь было тогда всего четыре года. Думаю, и она тоже любила меня, потому что все ждали от нее именно этого, и еще потому, что никакого другого мужчину она не знала. Я же познал многих женщин, поэтому сумел оценить ту драгоценность, которую Мэм назначила быть моей. Если бы я не разъярился в ту ночь два года назад, то, уверен в этом, она и по сей день любила бы меня. Но что было, то было… А ты оказался достаточно мудр, чтобы разглядеть ее достоинства. И подобрал то, что я так беззаботно выбросил. Джеймс положил нам жить несчастливо, потому что несчастлив он сам. Если бы король по-настоящему любил Катриону, то желал бы ей счастья с тобой, как искренне желаю этого я. А вместо этого он вынуждает Кат возвратиться ко мне.

Клянусь тебе, кузен, что на этот раз я буду ее лелеять!

Может, она и не полюбит меня снова, но теперь ей ничего не грозит!

Ботвелл на мгновение прикрыл глаза, словно сдерживая слезы. Когда он снова заговорил, его голос прозвучал негромко и хрипло:

— Ты должен овладеть Катрионой, Патрик. Не пытайся с ней любезничать и не жди, когда она переживет свою обиду.

Иначе ты никогда уже не сумеешь снова уложить эту женщину к себе в постель. Мы с Катрионой очень привязаны друг к другу, но ты сможешь облегчить ее боль, только если подаришь ей хоть немного любовной ласки. Но, черт возьми! Во имя милосердия, будь с ней ласков. Она — не крепостная стена, чтобы брать приступом. Обращайся с ней бережно и нежно, и ты увидишь, что получишь в ответ.

Гленкерк покраснел, но Ботвелл уже не заметил этого. Он встал.

— И еще одно, Патрик. Прежде чем покинуть королевство, я захочу ее повидать.

— Покинуть? — переспросил озадаченный Патрик. — Разве Джеми высылает тебя?

— Нет, тут он слишком хитер, но с этим коронованным ребенком мы в одной стране никак не сможем ужиться, кроме того, Джеймс не слишком склонен держать свое слово. Совсем скоро он уже начнет торговаться насчет тех условий договора, на которые согласился сегодня; а наш славный Джон Мэйтлэнд станет подстрекать его на новые подвиги. Патрик, будь уверен, со старым образом жизни в Шотландии покончено. Ангус, Леннокс и другие используют меня, чтобы бороться против короля. Не думай, что я этого не понимаю. После следующего боя мне непременно придется уйти. Это только вопрос времени. Но прежде чем отправиться в изгнание, я должен сказать Катрионе свое последнее «прости» — если только она, конечно, захочет меня видеть. Обещай, что ты ей это не запретишь.