Только представьте…

Огромным усилием воли ей удалось сдержаться.

— К сожалению, вам придется извинить меня, миссис Гэмбл. Я потеряла аппетит и, кроме того, кажется, заразилась от мисс Долли головной болью.

— Настоящая эпидемия, — с легкой ехидцей заметила Вероника.

Кейн упрямо выдвинул подбородок.

— У нас гостья, так что придется потерпеть. Через десять минут ожидаю тебя внизу.

Кит задохнулась от ярости.

— В таком случае, боюсь, тебя ждет разочарование.

— Попробуй только ослушаться!

— Пойди, прикажи Мерлину! — процедила Кит. Она сама не понимала, как ей удалось собраться с духом, чтобы гордо выплыть из комнаты, но, едва оказавшись в коридоре, подобрала юбки и метнулась наверх. Уже подбегая к спальне, она вроде бы услышала негромкий смех Вероники Гэмбл.

Но девушка ошиблась. Веронике было не до смеха. Вместо этого она с огромным интересом и некоторой грустью изучала Кейна. Так вот оно как… Ну что же… Она надеялась, что их отношения из дружбы перерастут в близость, но теперь поняла, что этому не суждено сбыться, по крайней мере в обозримом будущем. Ей следовало бы догадаться об этом раньше. Такого неотразимого мужчину нелегко поймать в сети. А этот, кажется, совсем потерял голову.

Вероника ощутила нечто вроде жалости к его подопечной. При всей своей экстравагантной красоте эта юная особа еще не разобралась в себе, а тем более в Кейне. Кит слишком неопытна, чтобы понять, почему он намеренно унизил ее при гостье. Зато понимала Вероника: Кейна против воли тянуло к девушке, и он боролся со своим чувством, пригласив Веронику к ужину. Наверное, надеялся, что, когда увидит обеих женщин рядом, сравнение будет в пользу Вероники. Но просчитался.

Этот раунд он выиграл. Вероника едва не взорвалась, но непонятно по каким соображениям удержалась от скандала. До конца игры еще далеко, решила она.

Задумчиво постучав ногтем по подлокотнику дивана, Вероника нахмурилась. Стоит ли позволять Кейну использовать ее как пешку в борьбе, которую тот ведет с самим собой? Глупый вопрос!

Женщина улыбнулась. Разумеется, стоит! Здешняя жизнь невыносимо скучна, и не в ее природе ревновать к сопернице из-за такой естественной вещи, как плотские радости. Кроме того, все это так забавно. Прекрасное развлечение!

— Своевольная особа ваша подопечная, — заметила она, чтобы подлить масла в огонь.

— Моей подопечной нужно учиться смирению, — пожал плечами Кейн и, налив ей стаканчик хереса, извинился и попросил гостью подождать минутку.

Она слышала, как он, перепрыгивая через две ступеньки, взбегает по лестнице. Стук шагов волновал ее, напоминая о тех грандиозных ссорах, которые временами происходили между ней и Френсисом, ссорах, кончавшихся восхитительно жаркой любовью… Ах, если бы она только могла видеть, что происходит наверху…

Вероника пригубила херес, готовая ждать целую вечность.

Кейн знал, что ведет себя глупо и опрометчиво, но иначе не мог. Все эти дни он старался держаться подальше от Кит. Похоже, из всех мужчин в округе он единственный, кто не пляшет под ее дудку. Настало время выяснить отношения. Обидно только, что Вероника пала жертвой грубости Кит. И его собственной. Но об этом он подумает позже.

— Открой дверь! — приказал он, понимая, какую ошибку делает, поднявшись сюда. Но если он спустит Кит сегодняшнюю дерзость, она окончательно сядет ему на шею и ему уже никогда не удержать ее в узде.

Кейн твердил себе, что делает все это ради ее же блага. Она упряма и своенравна, себе же на горе. Нравится ему это или нет, он опекун девчонки и, следовательно, несет за нее ответственность.

Только он не чувствовал себя опекуном. Скорее, человеком, который проиграл битву с собой.

— Убирайся!

Он повернул ручку и вошел.

Кит стояла у окна. Угасающий солнечный свет бросал последние отблески на ее ослепительно красивое лицо. Неукротимое прекрасное создание, невыносимо искушающее, манящее, соблазняющее…

Кейн сделал шаг и замер на месте. Она как раз расстегивала платье, и оно сползло с плеч так низко, что над сорочкой выступали мягкие полушария грудей.

Он облизнул мгновенно пересохшие губы.

Она не пыталась прикрыться, как любая скромная молодая женщина на ее месте. Горящие глаза облили его презрением.

— Проваливай из моей комнаты! Ты не имеешь права сюда врываться.

Он вдруг вспомнил письмо Вудуарда, обвинявшего ее в бесстыдстве и разврате. В то время он не имел оснований не верить адвокату, но теперь понял, что тот либо лгал, либо жестоко ошибался. Кит говорила правду, утверждая, что проучила ублюдка. Ах, если бы он был так же твердо уверен, что она отвергает ухаживания Парселла!