Царица Пальмиры

— Когда же ты отправишься? — спросил Аул.

— Не раньше, чем получу известие, что вы с матерью находитесь в безопасности и вам не угрожает возмездие императора.

— Пройдет более двух месяцев, прежде чем весточка долетит до тебя, Марк. Неужели ты осмелишься ждать так долго? Ты покинул Пальмиру уже три месяца назад.

— У меня нет выбора. Аул. Только убедившись, что моя семья в безопасности, я смогу действовать.

Он проводил их до западных ворот города, но там их остановили.

— Мне жаль, Марк Александр Бритайн, — сказал центурион, командовавший стражей у ворот, — твой брат может свободно вернуться к себе домой в Британию, но ни ты, ни твоя мать не покинут город без разрешения императора.

Поняв бесполезность протеста, Марк повернулся к Аулу.

— Поезжай, брат! Я позабочусь о нашей матери и о том, чтобы она в конце концов вернулась в страну, где родилась. Подготовься к ее приезду. Аул.

Дагиан кивнула в знак согласия.

— Передай от меня привет Эде и детям, — она крепко обняла его. — Я скоро приеду, обещаю тебе. Аул. Я не хочу умереть здесь, на чужой земле.

Братья обнялись. У обоих в глазах стояли слезы, и тысячи воспоминаний пронеслись в голове — воспоминаний о тех более счастливых временах, когда они жили одной семьей.

— Мы еще встретимся, Марк! — нежно произнес Аул.

— Может быть, — тихо ответил тот. — А теперь поезжай, мой мальчик! Никогда не забывай о том, что ты Александр! И никогда не позволяй забывать об этом твоим детям и внукам!

Дагиан с нежностью поцеловала своего младшего сына.

— Я приеду, как только смогу.

— Возьми мою колесницу, Аул. На ней ты доберешься быстрее, — предложил Марк.

Аул выбрался из своего экипажа — большого тяжелого крытого фургона на четырех колесах, запряженного четверкой лошадей, который использовался семьей для путешествий. Один из рабов Дагиан поспешно перенес его скромный багаж и положил его в изящную колесницу Марка. Аул быстро взобрался на колесницу, улыбнулся матери и старшему брату и выехал из города по Виа Фламиниа. Дагиан смотрела ему вслед, и глаза ее наполнились слезами.

Они говорили мало, пока фургон громыхал по улицам, потом они выехали из города и направились в свое имение. Испуганные слуги поспешили приветствовать их, когда фургон въехал в ворота дома Александров. Марк помог матери сойти н быстро отдал приказ, чтобы ее багаж отнесли обратно в ее комнаты. Потом они поспешно прошли вместе в кабинет Марка. Он с нежностью усадил мать и налил ей немного вина.

— Откуда Аврелиан узнал, что мы уезжаем? — громко удивлялась Дагиан.

— Это Кариеса, — ответил Марк. — Эта сука обладает сверхъестественным инстинктом выживания.

— Тогда почему же позволили уехать другим членам семьи?

— Ты, мама, — единственная заложница, которая ему нужна. Вот почему он запретил тебе выезжать из города. Аврелиан знает, что пока я не уверен в твоей безопасности, безопасность этой шлюхи и его ублюдка гарантирована.

— А как же твоя Зенобия? — спросила Дагиан.

— Не знаю. Как я могу послать ей письмо и объяснить все это? — беспомощно сказал он.

— А как насчет ее посыльного, сын мой?

— Сегодня, рано утром, пальмирца нашли задушенным в его комнате, мама. Я не говорил тебе об атом, не хотел расстраивать.

— За этим кроется что-то еще, Марк, о чем мы не подозреваем, — задумчиво произнесла Дагиан.

— Я знаю, мама, но не могу вычислить? Чего в действительности хочет Аврелиан?

— Лучше бы ты сам спросил это у меня, Марк! — сказал император, быстрыми шагами входя в комнату. — Добрый день вам, госпожа Дагиан.

— Как вам удалось проникнуть в мой дом? — в ярости спросил Марк.

— Я навещал мою дорогую племянницу, Марк. Ты, конечно, не будешь возражать против того, чтобы любящий дядя посещал свою любимую племянницу! Беременные женщины ужасно раздражительны. Она так сильно растолстела, мой дорогой Марк! Кариесе следует воздерживаться от сладкого, она разбухла, и это делает ее грубой. Однако я надеюсь, что после появления на свет ребенка, ты настоишь на том, чтобы она вновь обрела свои божественные формы.

— Я покидаю вас, — сказала Дагиан, поднимаясь.

— Нет! — приказал император, сделав ей знак вернуться на место, — Я хочу, чтобы вы слышали то, что я собираюсь сказать вашему сыну, госпожа Дагиан. Это избавит его от необходимости повторять все это для вас. — Он снова повернулся к Марку. — Ты гадал вслух, какова моя цель, Марк. На самом деле она совсем проста. Разумеется, необходимо было дать Кариесе мужа соответственно ее положению. Но этим мужем мог стать любой из множества молодых хлыщей-патрициев, а не ты. Я выбрал тебя, потому что ты помолвлен с царицей Пальмиры. Это хорошо послужит для моей цели. Видишь ли, Марк, я знаю историю юности Зенобии. Я знаю, как она ненавидит Рим за убийство своей матери. Я знаю о том, как, будучи ребенком, она наблюдала, как медленно умирали убийцы ее матери. Я знаю, как после смерти Одената росла ваша любовь друг к другу, а ее ненависть стала убывать. Но эта ненависть все еще жива, Марк. Она живет внутри ее и ждет, чтобы вновь вспыхнуть. Я собираюсь воспламенить ненависть Зенобин к Риму. Сотрудничество с ней не входит в мои планы. Я не хочу, чтобы Пальмирой правил царь. Я хочу, чтобы ею снова управлял римский губернатор, как это было в величайшие дни империи. Я хочу вернуть Римской империи ее славу и уже начал действовать, покорив Галлию. А на Востоке Зенобия легко победила остальных врагов. Теперь я покорю ее!