Вспомни меня, любовь

Томас Кранмер терпеливо ждал, пока госпожа Холл усядется и расправит складки своего шелкового платья.

Он поставил перед ней небольшую чашу сладкого, разбавленного водой вина и, опустившись в свое кресло, начал:

— Расскажите, почему вы решили поведать вашему брату о юных годах королевы.

— Я не хотела, ваша милость, — ответила Мэри Холл, — и никогда не сказала бы ни слова, если бы Джон и мой муж Роберт постоянно не наседали на меня, чтобы я устроилась на службу к королеве. Я говорила, что не хочу служить ее величеству, но они пропускали это мимо ушей и настаивали на своем. Каждый день я выслушивала, что другие мои бывшие подруги прекрасно устроились при королеве. С Робертом я еще кое-как справлялась, но Джон — другое дело. Наконец я не выдержала и сказала ему, что у меня есть причины отказываться. ‹Какие?› — спросил он. А такие, ответила я, что все эти женщины смогли вытребовать место у королевы только потому, что она не осмелилась отказать им, ведь они могут выболтать кое-какие подробности ее жизни в Хорезме или в Ламбете. А мне кажется, ваша милость, что это непорядочно с их стороны, не по-христиански. Если бы королева сама вспомнила обо мне и пригласила к себе на службу, я бы с удовольствием согласилась, но я не хочу действовать так, как они. Джона не устроили мои объяснения. Когда он что-то почует, то становится похож на терьера, которого не оттащишь от добычи. Он пожелал в точности знать, что же такое делала королева, что дало возможность этим людям оказывать на нее давление? Учтите, милорд, я считаю — в том, что с ней случилось, есть только доля ее вины. Она была юной неопытной девочкой, но ей уже тогда постоянно морочил голову кто-нибудь из мужчин. Я пыталась предостеречь ее, но была всего лишь камеристкой, а она уже тогда была упряма и своевольна.

Герцогиня никогда понятия не имела о том, что творится у нее в доме. Когда у кого-либо из ее подопечных возникали неприятности, она начинала действовать, но никогда не замечала проблем, пока ей на них не указывали. А в этом случае никому не хотелось ставить герцогиню в известность о том, что происходит под ее крышей, — продолжала госпожа Холл, — ведь все были так или иначе в этом замешаны и наслаждались жизнью, как могли.

— Расскажите мне подробно все, что помните, — попросил архиепископ.

Он был так прост и мягок в обращении, что Мэри Холл уже совсем освоилась и чувствовала себя вполне непринужденно.

— Я помню королеву с тех пор, когда она совсем еще малюткой вместе с сестрами появилась в Хорезме. О, у этой непослушной, капризной крошки сердечко было такое доброе! Ее невозможно было не любить, и я тоже привязалась к ней. Когда она последний год жила в Хорезме, перед тем как отправиться в Ламбет, я рассказала герцогине, что девочка любит музыку, и та прислала для нее учителя. Им оказался довольно смазливый малый по имени Генри Мэнокс. Он должен был научить мою госпожу петь и играть на лютне. Но молодой Мэнокс не понимал, где его место. Моя бедная маленькая хозяйка вообразила, что он намерен на ней жениться, хотя все, чего он хотел, — это лишить ее невинности. Ох, нехороший он человек, этот Мэнокс! Я всячески отваживала его от госпожи Кэт, но, как потом узнала, они начали тайно встречаться. А потом однажды приехала старая герцогиня и застукала мою хозяйку и Мэнокса, когда они трогали друг друга за всякие места. Она поколотила их обоих, а затем отослала Мэнокса обратно в Лондон.

— Ваша госпожа горевала, когда он уехал? — уточнил архиепископ.

— Да нет, не особенно, — ответила Мэри Холл. — Она твердила всем, что собирается выйти за него замуж и что они обменялись клятвой. Тем не менее это была обычная мечта девочки, когда она впервые влюбляется. Как бы она его ни любила, ей никогда бы не позволили выйти за него. Ведь она, в конце концов, Говард, а он — простой музыкант.

— Конечно, — согласился Томас Кранмер. — А когда леди Кэтрин переехала в Лондон, госпожа Холл?

— О, это произошло почти год спустя. Мэнокс был туг как тут. Ему очень хотелось продолжить то, в чем ему помешали, но не тут-то было: моя госпожа дала ему отставку, причем объявила ему об этом в самых недвусмысленных выражениях. Смею вас уверить, это не пришлось ему по вкусу, ведь он уже успел раззвонить о своих успехах и не сомневался, что она к нему вернется.

Ласково улыбаясь, архиепископ подлил вина в стаканчик госпожи Холл.

— Продолжайте, мадам. Расскажите мне о Фрэнсисе Дерехэме. Когда он познакомился с леди Кэтрин, и каким образом между ними начались особые отношения?