Вспомни меня, любовь

— Кто из нынешних служащих королевы был с ней в Хорезме и Ламбете? — спросил он Мэри Холл. Задумавшись на мгновение, та перечислила:

— Кэтрин Тилни, Маргарет Мортон, Джоан Балмер, Элис Рестволд, ваша милость. Кажется, только эти.

— Подтвердят ли они ваши слова, госпожа Холл? — серьезным тоном спросил архиепископ.

— Если они честные люди, то подтвердят, милорд.

Он кивнул.

— Пока что вы ни с кем не должны говорить об этом. Даже с вашим братом. То, что вы сообщили мне, свидетельствует, что до замужества королева вела нецеломудренный образ жизни. Само по себе это еще не является государственной изменой, но возможно, что и со времени своей свадьбы с королем она продолжает вести себя бесчестно. Обычно люди не отказываются от дурных привычек. Прежде чем я приму какое-либо решение, госпожа Холл, я хочу поговорить с этими женщинами. Поэтому-то и требую вашего молчания. Возможно, я пожелаю еще раз побеседовать с вами. — Архиепископ встал. — Позвольте мне проводить вас к вашему брату. Я хочу разъяснить господину Ласкеллсу, как ему следует вести себя в данных обстоятельствах.

К сожалению, иногда он бывает чересчур энергичен в достижении своих целей.

Архиепископ вывел Мэри Холл из кабинета. При виде их Джон Ласкеллс вскочил и заторопился навстречу. Властным жестом архиепископ остановил его, не дав заговорить.

— Беседа вашей сестры со мной была строго конфиденциальной. Вы не должны обсуждать ее между собой, господин Ласкеллс. Основываясь на том, что сообщила ваша сестра, я намерен продолжить расследование этого дела. Возможно, в ближайшем будущем я вызову вас обоих, чтобы вы повторили свои показания под присягой. Вы хорошо меня поняли, сэр?

Ласкеллс кивнул. Взяв сестру под руку, он вывел ее из Саутворкского дворца, оставив высшего священнослужителя Англии размышлять над тем, что тот только что услышал.

Архиепископ не почувствовал в госпоже Холл ни злобы, ни зависти. Наоборот, она, хоть и осуждала поведение своей бывшей госпожи, до сих пор относилась к ней с любовью.

Мысль о прошлом королевы не давала покоя архиепископу. Томас Кранмер не сомневался, что Кэтрин Говард — весьма непостоянная и легкомысленная молодая особа. Наверняка она часто влюблялась и меняла привязанности с такой же легкостью, как другие меняют перчатки. Но король — это особый случай. Ухаживания и сватовство Генриха Тюдора не могли не ошеломить юную девушку. Пусть король немолод и непривлекателен, но он олицетворяет беспредельную власть, в его распоряжении несметные богатства — от этого могла закружиться голова не только у такой неопытной особы, как Кэтрин Говард;

Архиепископ недоумевающе покачал головой. Была ли она когда-нибудь влюблена в короля? Любит ли она его сейчас? На первый взгляд она кажется идеальной женой, и лишь один Бог знает, как сильно влюблен в нее король.

« Что же я должен делать?› — недоумевал архиепископ. Если королева исправилась, если сегодня она ведет себя безупречно, есть ли смысл ворошить прошлое и вытаскивать на свет ее более чем сомнительное поведение до замужества? Королю не понравится, если кто-нибудь посягнет на репутацию его розы без шипов. ‹Я должен помолиться, — решил Томас Кранмер. — Господь просветит меня и направит›. Он медленно побрел в свою личную часовню, опустился на колени перед алтарем и, закрыв глаза, начал молиться.

По приезде в Хэмптон-Корт король приказал, чтобы в День Всех Святых был отслужен благодарственный молебен по случаю их благополучного возвращения и в честь его обожаемой королевы.

В присутствии всего двора в королевской часовне король во всеуслышание произнес:

— Благодарю Тебя, Господи, за то, что после многих постигших меня несчастий Ты наконец послал мне жену, в которой воплотились все мои ожидания.

При этих словах короля Нисса де Винтер обменялась взглядами со своим мужем. Взяв жену за руку, Вариан ободряюще сжал ее.

Томас Кранмер, сидя на своем архиепископском троне, наконец понял, как ему следует поступить. Джон Ласкеллс не из тех, кто успокоится, передав дело на рассмотрение высших инстанций. Архиепископ сознавал: хочет он того или нет, ему придется поставить короля в известность о возможном скандале. После молебна он заперся в кабинете и написал королю письмо.

На следующее утро во время мессы Томас Кранмер вложил письмо, в котором изложил прошлое королевы, в руку Генриха Тюдора.

— Что это, Томас? — вполголоса удивленно произнес король.