150  

У всех имелись воспоминания о поразительных жизнях. Вероятно, большинство из них были навеяны… голливудскими фильмами. Я охотно верил тем, кто думал, что раньше был крестьянином, но что сказать о тех, кто выдавал себя за Индиану Джонса, Барбареллу[38], Тинтина[39], Астерикса[40] или Эркюля Пуаро, то есть выдуманные персонажи? А в остальном все было здорово.

К нам присоединился Люсиндер. Он, похоже, был в приподнятом настроении. Президент с удовольствием уминал спагетти под базиликовым соусом, а потом завел разговор о политике.

После первоначального подъема рейтинг по соцопросам что-то завял. Люсиндер решил, что настал момент организовать мероприятие, которое поразит воображение капризной публики. «Вот если бы Амандина смогла рассказать о настоящем взвешивании души, а не вываливать философские и нравственные концепции людям на голову, то пользы было бы намного больше, — заверял нас президент. — Речь идет о том самом последнем диалоге, который является прелюдией к новой реинкарнации. Нужно в деталях описать систему плюсов и минусов». Вот так и родилась идея «Собеседования со смертным».

На тот свет невозможно переправить эктоплазменную камеру, чтобы запечатлеть те сцены, о которых мы сами имели лишь косвенное представление. С другой стороны, очевидно, все можно рассмотреть в деталях и запомнить фразы. Но кто из нас располагал достаточно тренированной памятью, чтобы ухватить и затем воспроизвести все телепатические диалоги между судьями-архангелами и душой, стоящей на краю очередного перевоплощения?

— Максим Вийан! — воскликнула Роза. — Репортер-эктоплазменщик, журналист из «Танатонавта-любителя». У него феноменальная память. Вот человек для такого дела.

— Отлично! — расцвел Люсиндер. — Он даже рисовать умеет! Все, теперь мои избиратели смогут видеть изображения рая, даже не вставая с дивана.

Он уже подсчитывал количество дополнительных голосов, которые могут ему принести такие репортажи!

Сам я знал, что у эктоплазм абсолютное зрение, потому что они видят сердцем, а не глазами. Разве слепец Фредди не был самым замечательным из всех танатонавтов? Но все равно, всякий раз, когда мы сталкивались с Максимом Вийаном, я задавался вопросом, как мог он разобрать дорогу на том свете без своих толстенных очков.

Низкорослый, близорукий и кругленький, с бородкой и насмешливым взглядом, Максим Вийан удивительно напоминал Тулуз-Лотрека.

Следующим утром мы пригласили его к себе на танатодром.

— Как это замечательно, что у вас такая память, — кокетничала Амандина, когда он снизошел до нашего приглашения. — Я вот если не запишу немедленно, то сразу все забываю.

Журналист растянул свои пухлые губы в деланной улыбке и объяснил:

— Как только информация поступает в мой мозг, она уже никогда его не покидает. Я набит, напичкан, завален бесполезными знаниями. Мой культурный багаж настолько громаден, что уже начинает давить на меня. Раз десять я пробовал написать книгу, но бросал это дело на второй странице, в моем мозгу возникали бесконечные литературные аллюзии, и мне начинало казаться, что я занимаюсь плагиатом. Чтобы создать что-то свое, надо прежде всего позабыть чужие книги. Этого я не могу.

Вот так я, вечно завидовавший энциклопедической памяти Вийана, обнаружил, что, с его точки зрения, это было едва ли не увечье. Это верно, что иногда кое-что лучше позабыть… Если бы только я мог запихать в какой-нибудь темный угол мысль про эту чертову вторую правду!

Тут и Люсиндер, почти дразнясь, поведал нам о своей исключительной способности забывать. Благодаря этому он мог совершенно свободно приписывать себе решения, выдвинутые другими, или открещиваться от собственных идей, подвергшихся критике оппозиции. Он охотно прощал всех, кто его обидел, таким образом зарабатывая себе репутацию великодушного человека, которая во многом способствовала его популярности.

Бедный Максим! Он не умел забывать. Журналист, так и не ставший писателем.

Впрочем, эти его способности сослужат нам хорошую службу. Мы приступили к разработке плана действий. В итоге мы остановились на традиционной, апробированной временем схеме диверсионной операции: пока Стефания, Роза, Амандина и я отвлекаем ангелов, заговаривая им зубы всякими умствованиями, Максим взбирается как можно выше на гору света, чтобы перехватить оттуда вердикт небесного суда.

  150  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×