Блейз Уиндхем

— Твоя сестра наблюдает за нами, — пробормотал он.

— Доро говорила с тобой?

Почему у нее так стремительно забилось сердце? Блейз недоумевала.

Он покрыл поцелуями ее верхнюю губу.

— Да, и по-матерински напомнила, что я еще ни разу не поцеловал тебя. Ты понимаешь это, мой ангел? До сих пор я еще ни разу не поцеловал тебя!

Должно быть, ее щекам стало горячо от пламени камина, решила Блейз, когда Энтони обнял ее за талию.

— Даже во время свадьбы мы не целовались, верно? — подтвердила она.

— Зато король не упустил случая страстно поцеловать тебя, — напомнил Тони. — Я помню, что, прежде чем мы начнем делить ложе, пройдет еще два месяца, но есть удовольствия, от которых не стоит отказываться, — и он снова запечатлел поцелуй на ее щеке.

— Тони… — начала она.

Он приложил палец к ее губам.

— Блейз, я знаю, ты меня не любишь. Но нам в конце концов придется соединиться — чтобы произвести на свет следующее поколение Уиндхемов. Мне бы не хотелось делить ложе с чужой женщиной. Я не тот человек, который способен заниматься любовью холодно и равнодушно. Возможно, ты никогда не простишь мне смерти Эдмунда, но умоляю, не надо ненавидеть меня. Я не хочу, чтобы наши дети родились в ненависти… Мой ангел, ты меня понимаешь?

Она осторожно коснулась ладонью его щеки.

— Да, милорд, я согласна с вами. Энтони Уиндхем, прошу прощения за то, что я была к вам несправедлива. Вы не виноваты в смерти Эдмунда. Да, это вы позвали его в тот день на охоту, но Эдмунд — решительный человек. Он не поехал бы с вами, если бы не захотел. А что касается нашего сына, то его убило только мое горе, и ничего более. За это я виню себя, а не вас.

Не стану обещать, что я когда-нибудь полюблю вас, милорд, но досадовать на вас больше не буду. Возможно, если у нас будет время узнать друг друга, мы поймем, что сумеем отвоевать себе хоть толику счастья. Это гораздо лучше, чем гнев и непонимание.

— А потом, — продолжил Энтони за нее, — мы поможем малышке Дилайт найти свое счастье. — Его голубые глаза наполнились теплом, какого Блейз у него никогда не замечала.

— Она все еще наблюдает за нами?

— Нет, мой ангел, она ушла сразу же после первого поцелуя, — ответил Тони.

Внезапно его слова доставили Блейз удовольствие. Значит, он целовал ее не ради Дилайт, а потому, что это ему нравилось. Он первый заговорил с ней о примирении и сделал это ради них самих. Неужели она ошибалась в нем?

Неужели она была ослеплена ненавистью? В конце концов этот человек — племянник Эдмунда.

Рождество в Риверс-Эдже прошло тихо. И Блисс, и Блайт предпочли остаться дома, а сильные снегопады не позволили семейству Морганов покинуть Эшби. Дилайт не расстраивалась, поскольку за это время успела сблизиться с Генриеттой.

— Мне все равно, даже если я больше никогда не увижу Эшби, — заявила она за ужином в рождественскую ночь.

— Не можешь же ты навсегда остаться здесь, — возразила Блейз. — Весной мы с Тони начнем подыскивать претендентов на руку Генриетты. Ей восемнадцать лет исполнится первого июня, а тебе — седьмого. Вы обе засиделись в девушках. В твоем возрасте у меня уже была Нисса.

— А год спустя ты стала королевской шлюхой, — парировала Дилайт, и Генриетта захихикала. — Не понимаю, как Тони решился исполнить обещание, данное Эдмунду, если ты так бесстыдно опорочила память своего мужа и имя Уиндхемов!

Блейз была слишком потрясена, чтобы ответить, как и Доро, но Энтони Уиндхем в гневе вскочил.

— Отправляйся к себе, Дилайт! — рявкнул он. — И не смей выходить из комнаты без моего позволения. Как ты смела так говорить с моей женой, да еще в присутствии нашей дочери!

Дилайт встала, громко всхлипывая.

— Я все понимаю, Тони, — с плачем отозвалась она. — Тебя силой заставили жениться на ней. Но я тебя прощаю, — повернувшись, она выбежала из маленькой гостиной, где собралась семья.

Генриетта встала и, присев перед старшими, сказала:

— Я пойду к ней и постараюсь ее успокоить. Бедняжка Дилайт, ее сердце разбито! — Она выбежала вслед за подругой, а Блейз и Доро в отчаянии переглянулись.

Генриетта без труда настигла Дилайт и, взяв ее под руку, упрекнула:

— Напрасно ты начала ссориться с сестрой при всех, Дилайт. Она так добра и терпелива с тобой, и твое недовольство выглядит откровенной неблагодарностью. Разве я не предостерегала тебя, милочка?

— Он любит не ее, а меня! — рыдала Дилайт. — Мне невыносимо видеть, как он страдает. Это меня он должен был целовать у камина! Я должна была лежать в его постели! Я должна рожать ему детей, а не она! Не Блейз! Кроме Энтони, мне никто не нужен, Генриетта! Почему же он достался ей, а не мне?