Колдунья моя

— Я хочу увидеть моего мужа. Где Жосслен?

— Я сейчас же пошлю за ним служанку, — сказала леди Агата. — Но прежде всего вам надо перебраться в удобное место, моя милая, и снять эту мокрую одежду.

— Миледи Маргарет! Скажите, что с мужем? Он победил?

— Да, Мэйрин. Ваш муж жив и здоров, а Эрик мертв. Он больше никогда не потревожит вас, моя дорогая подруга!

— Слава Богу! — воскликнула Мэйрин и, лишившись чувств, медленно соскользнула со стула на пол.

Придя в себя, она обнаружила, что снова находится в своей спальне. С нее сняли одежду; плечи ее окутывала мягкая шерстяная шаль. Кроме шали, на ней ничего не было. Она лежала на кровати. Леди Агата помешивала угли в камине. Обернувшись и увидев, что Мэйрин открыла глаза, она спросила:

— Вы позволите мне остаться с вами, моя милая? Я уверена, что вам сейчас очень не хватает вашей матери.

— Благодарю вас, миледи, — ответила Мэйрин, изо всех сил стараясь соблюдать хорошие манеры, насколько это было возможно в такой ситуации. — Где мой муж? Я хочу его видеть!

— Сейчас-сейчас, — ответила леди Агата. — Они с этим вашим великаном топчутся в прихожей. Давайте-ка прикроем вас покрывалом и впустим их обоих, иначе ваш великан не успокоится. Он хочет сам убедиться, что с вами все в порядке. Кстати, кто он такой?

— Он вырастил меня и мою мать, — ответила Мэйрин. — Но это слишком длинная история, миледи.

— Расскажете мне об этом позже. — Леди Агата улыбнулась и вышла, чтобы позвать Жосслена и Дагду.

— Ты ранен! — воскликнула Мэйрин, когда ее муж подошел к постели. Жосслен был обнажен до талии; плечо его стягивала свежая повязка, на которой уже проступило кровавое пятно.

— Пустяки, царапина, — беспечно отозвался Жосслен. — Как ты себя чувствуешь?

— Воды уже отошли, а это значит, что ребенок скоро появится. Но схватки пока не начались. Подойди ближе, Жосслен, я хочу взглянуть на твою рану. Жосслен присел на край постели, и Мэйрин, приподнявшись, размотала повязку, сделанную второпях и не правильно.

— Со мной все в порядке! — запротестовал Жосслен.

— Но это ненадолго, если не перевязать твою рану как следует, — ворчливо ответила Мэйрин.

— Он не дал мне ничего сделать, — вмешался Дагда, входя в спальню. — Торопился увидеть тебя поскорее и сказать, что он победил.

— Эрик мертв, — проговорил Жосслен. — Он больше никогда не причинит тебе страданий, колдунья моя.

Мэйрин кивнула и сказала, словно не слыша его:

— Я должна перевязать твою рану, Жосслен. Миледи Агата, вы не подадите мне сорочку? Дагда, мне понадобится мох, чтобы приложить к ране. Ты знаешь, какой именно мох я имею в виду. А можешь отыскать его где-нибудь поблизости?

— Я заранее набрал его, Мэйрин. Сейчас принесу. Леди Агата не стала возражать против желания Мэйрин, найдя ее поведение вполне разумным. Роды ведь еще не начались, а ее муж нуждался в заботе. Поэтому она поспешно вручила Мэйрин сорочку и спросила:

— Вам нужна горячая вода, моя милая?

— Да, миледи. И чистая ткань для повязки, и вино, чтобы промыть рану. — Мэйрин надела сорочку и встала с кровати. Ребенок в ее животе временно замер, словно собираясь с силами перед скорым появлением на свет.

Жосслен обнял ее, и они замерли в сладком безмолвии. Через некоторое время он ласково погладил ее по голове, и Мэйрин тихонько вздохнула от счастья.

— Я так боялась за тебя, — сказала она. — Из покоев королевы поля боя не видно, но я слышала крики толпы. А потом внезапно стало так тихо…

— Я заставил Эрика встать на колени, а потом убил его, — отозвался Жосслен.

— Но он тебя ранил.

— Ему просто повезло, — ответил Жосслен с легкомысленной улыбкой.

Мэйрин отстранилась и внимательно осмотрела глубокую рану, покрывшуюся запекшейся кровью.

— Если бы ему повезло чуть-чуть больше, ты никогда бы не смог впредь владеть этой рукой. Она бы просто отсохла. О Боже! Какие ужасные синяки! — Мэйрин встревоженно провела пальцами по его второму плечу и руке.

Жосслен поморщился, но чувство юмора не покинуло его, несмотря на боль.

— Мэйрин, — проговорил он, — перестань сейчас же! Не то я забуду, что ты собираешься рожать.

Леди Агата, только что вернувшаяся в спальню, услышала последние слова Жосслена и усмехнулась, вспомнив, как часто со своим покойным мужем они так же любовно подшучивали друг над другом. Это была верная примета счастливой супружеской пары.

— Вот кое-что для начала, милая моя, — сказала она Мэйрин. — Пойду взгляну, не согрелась ли вода.