Мое непослушное сердце

Ее сильно потяжелевшие за последние годы груди вырвались на свободу. Лили позволила ему расположить складки блузки, как он хотел. Лайам потянул рукава вниз, до самых локтей.

Груди выглядывали из легкой ткани, как пухленькие птенчики.

Лайам молча вернулся к холсту.

Лили, как была, с обнаженной грудью, продолжала шить.

Еще час назад она была уверена, что ее творческая идея не имеет ничего общего с обольщением, но то поразительное обстоятельство, что она позволила Лайаму раздеть ее, означало нечто большее. Очевидно, смысл, заложенный в узоре покрывала, сложнее, чем она ожидала. Лили была уверена, что ее сексуальные порывы давно мертвы. Однако томление горящего желанием тела говорило само за себя.

Она осторожно опустила руку в коробку и нашла мягкий лоскут старого бархата, переливавшегося глубокими чувственными оттенками ало-бордовых тонов. Цвет темно-опалового базилика. Цвет потаенной женской плоти.

Лили дрожащими пальцами скруглила углы. Ткань терлась о ее соски, заставляя их твердеть и напрягаться. Она снова сунула руку в коробку и взяла еще один кусочек бархата, потемнее. Символ святая святых ее женственности.

Позже она добавит несколько крохотных стразиков — капель росы.

Услышав сдавленное проклятие, Лили подняла глаза. Лайам гневно уставился на нее. Лицо покрыто потом, руки бессильно повисли. У ног валяется забытая кисть.

— Я сотни раз писал с натуры. Это впервые… — Он ошеломленно потряс головой. — Я не могу. Не могу…

Лавина стыда накрыла Лили. Лоскут спланировал вниз.

Она вскочила, лихорадочно стягивая края блузки.

— Нет, — выдохнул Дженнер, шагнув к ней. — О нет, не это.

Пламя, бушующее в его взгляде, ошеломило ее. Он был так близко, что дышать становилось все труднее. Не отводя от Лили глаз, он распахнул блузку, взвесил на ладонях ее груди и опустил лицо к мягким полушариям. Она судорожно вцепилась в его руки, когда жадные губы сомкнулись на соске.

Подобный пыл более пристал молодым, а они уже вступили в пору зрелости. Лили ощутила прижатый к бедру твердый бугор, когда Дженнер потянулся к поясу ее юбки. Страсть отступила. На смену ей пришел здравый смысл, и Лили отстранилась. Ах, будь она на двадцать лет моложе… но сейчас она не позволит ему увидеть себя такой…

— Лили, — протестующе пробормотал он.

— Прости…

Вместо ответа Лайам сунул руки ей под юбку, стянул трусики и, встав на колени, приник к ее лону. Теплое дыхание коснулось бедер. Теряя голову от блаженства, Лили раздвинула ноги, совсем чуть-чуть… и позволила его дыханию коснуться самого заветного местечка. Лайам потянул ее вниз, на жесткий каменный пол, сжал ладонями лицо и поцеловал.

Глубоким, умелым поцелуем мужчины, знавшего многих женщин.

Она опрокинулась на спину и потянула его за собой. Юбка сбилась на талии. Он погладил ее ноги, развел шире и окунулся лицом в ее свежесть.

Лили согнула ноги в коленях, упиваясь его жадными, сладострастными ласками, сама не понимая, как вышло, что после стольких лет она бьется в нескончаемых судорогах разрядки, столь сильной, что сознание мутится.

К тому времени когда она пришла в себя, он был обнажен.

Мощное тело накрыло Лили. Она призывно подалась навстречу, и он с силой вошел в нее. Пальцы Лили запутались в его волосах. Обвив ногами его талию, она наслаждалась долгим поцелуем. Шовчик между камнями врезался в ее спину, и она невольно поморщилась при следующем резком выпаде.

Лайам заметил это, приостановился и стал двигаться чуть медленнее, а потом перевернул ее на себя.

— Так лучше? — шепнул он, сжимая колышущиеся перед его глазами груди.

Кивнув, Лили нашла нужный ритм. Краски на картинах, казалось, сгущались вокруг них, становились ярче, сплетались цветными лентами, вихрились радужными смерчами. Наконец, когда ощущения достигли невыносимой остроты, вселенная взорвалась слепяще-белыми осколками.

Лили медленно вплывала в реальность. Она все еще лежала на Лайаме. Ее заколдовали. Этот человек излучал такую же магию, как и его картины.

— Я слишком стар, чтобы заниматься любовью на полу, — простонал он.

— Простите. Я, должно быть, придавила вас.

— Только не начинай все сначала!

Дженнер повернулся на бок, поежился и медленно встал. В отличие от нее он, похоже, не спешил одеться. Лили поспешно опустила смятую юбку, краем глаза заметив валявшиеся на полу трусики. Времени застегнуть лифчик не оставалось, поэтому она стянула края блузки, но Лайам положил поверх ее рук свои и заставил остановиться.