Драгоценности

Его дальнейшие слова заставили ее вздрогнуть.

— Филипп сказал, что вы целовались, когда он уезжал.

Мальчику не следовало говорить об этом своему отцу, но, может, он не понимал, что делает. Иногда она не была уверена в том, что понимает его. Он так сердился на нее после смерти Лиззи… и когда уехал Иоахим… и Вильям вернулся домой… иногда он казался таким отчужденным. Он многое должен принять и понять. Они все должны многое понять.

— Он прав, — спокойно ответила Сара, — я целовалась. — Она не должна ничего скрывать от Вильяма, и она хотела, чтобы муж знал об этом. — Мы стали друзьями. Иоахим ненавидел то, что делает Гитлер, точно так же, как и мы. И он помогал нам и заботился о том, чтобы мы были в безопасности. Когда Иоахим уезжал, я знала, что никогда не увижу его снова. Я не знаю, жив он теперь или умер, но желаю ему добра. Я поцеловала его на прощание, но я не предавала тебя. — Когда она произнесла это, по ее щекам покатились слезы. То, что она сказала, было правдой, она была ему верна. Филипп поступил неверно, заставив его ревновать. Она поняла теперь, что мальчик рассердился на нее за то, что она поцеловала Иоахима, и за то, что позволила ему уехать. Он злился на многое, но Сара не ожидала, что он так поступит. Теперь она была рада, что могла честно ответить Вильяму, она не предала его. И все одинокие ночи стоили этого.

— Мне жаль, что я спросил, — виновато сказал он, а она встала возле него на колени и взяла его лицо в руки.

— Не надо жалеть. Нет ничего, о чем бы ты не мог спросить меня. Я люблю тебя. Я всегда тебя любила. Я никогда не откажусь от тебя. Никогда. Я никогда не перестану тебя любить. И я всегда верила, что ты вернешься домой. — Она говорила правду, и он мог прочесть это в ее глазах — как сильно она его любила.

Тут он вздохнул, почувствовав облегчение, он верил ей. Он ужаснулся, когда Филипп рассказал ему. Но он понимал также, что по-своему Филипп наказывал его за то, что он уехал от них.

— Я никогда не думал, что вернусь обратно. Я продолжал говорить себе, что я вернусь только для того, чтобы прожить еще час, еще ночь, еще день… но я никогда не думал, что мне удастся это. Столько людей не смогло выжить. — Он видел, как многие умирали, замученные немцами до смерти. — Это нация чудовищ, — сказал он ей, когда они вернулись обратно домой, но она не осмелилась опять заметить ему, что Иоахим был другим, что он критиковал войну. Слава Богу, она окончилась.

Они прожили в замке несколько недель. Однажды, когда Сара и Эмануэль пекли на кухне хлеб, девушка стала расспрашивать Сару.

— Вы должны быть очень рады, что мсье герцог вернулся домой, — начала она. Этого нельзя было не заметить. Сара столько лет была несчастна, а сейчас они заново открывали для себя сексуальную жизнь. Некоторые перемены огорчали, но к восторгу Вильяма у него сохранилась способность наслаждаться интимными отношениями.

— Это чудесно, — улыбнулась Сара со счастливой улыбкой, замешивая хлеб, в то время как Эмануэль наблюдала за ней.

— Он много привез из Англии денег? Вопрос показался Саре странным, и она удивленно взглянула на девушку:

— Зачем? Конечно, нет. Почему ты спрашиваешь?

— Мне просто интересно. — Она выглядела несколько смущенной, казалось, ее занимала какая-то мысль, но Сара не могла понять, что было у девушки на уме. Раньше Эмануэль никогда не задавала подобных вопросов.

— Почему ты задаешь такие вопросы, Эмануэль? — Сара знала, что и прежде у нее случались денежные затруднения, связанные с участием ее брата в Сопротивлении, во время войны, позднее — с черным рынком, но сейчас она понятия не имела, что замышляет Эмануэль.

— Есть люди… которые иногда нуждаются в деньгах. Мне интересно, не мог бы мсье герцог одолжить им деньги?

— Ты имеешь в виду, просто дать им деньги. Просто так? — Сара немного удивилась, и Эмануэль, казалось, задумалась.

— Возможно, не просто так. Что, если они продадут что-нибудь?

— Ты имеешь в виду продукты? — Сара все еще не могла понять, чего она добивается. Она закончила месить хлеб и вытерла руки, недоуменно глядя на Эмануэль. Она всегда относилась к ней с доверием, но сейчас у Сары появилось какое-то предчувствие. — Ты говоришь о продуктах или оборудовании для фермы, Эмануэль?

Она покачала головой и понизила голос, когда заговорила снова:

— Нет… я имею в виду драгоценности… Есть люди… dan les alentours… в округе, которым нужны деньги, чтобы отремонтировать свои дома, восстановить жизнь… Они прятали вещи… иногда золото… серебро… или драгоценности… и теперь хотят их продать. — Эмануэль думала о том, как заработать для себя значительную сумму денег теперь, когда кончилась война. Она не хотела всю жизнь убирать в доме, даже для Вайтфилдов, хотя она их очень любила. И ей в голову пришла эта идея. Она знала, что люди беспокоились, как бы продать золото, серебро, портсигары работы Фаберже, предметы роскоши, которые они спрятали. Например, она знала женщину в Шамонте, которая хотела продать за любую сумму великолепное жемчужное ожерелье. Немцы разрушили ее дом, и ей нужны были деньги, чтобы его отремонтировать.