Леденцовые туфельки

Да, эта игра действительно будет стоить свеч!

Итак, подведем итоги. Помимо всего прочего, меня весьма интересовало содержимое пиньяты Янны, я весьма прилежно трудилась над этой загадкой и обнаружила немало всякой всячины.

Во-первых, она не Янна Шарбонно.

Впрочем, это мы уже знаем. Гораздо интереснее то, что она и не Вианн Роше — во всяком случае, об этом свидетельствуют некоторые вещички, хранящиеся у нее в шкатулке. Я чувствовала, что пропустила нечто весьма важное, и на днях, когда ее не было дома, снова там порылась и довольно быстро обнаружила то, что искала.

На самом деле я эту вещь видела и раньше, но не обратила на нее должного внимания, поскольку меня в основном интересовала именно Вианн Роше. Но эта вещь по-прежнему там, в шкатулке, — перевязанный выцветшей красной ленточкой амулет на счастье, которому самое место на дешевом браслете или в рождественской хлопушке; это серебряная кошечка, вся почерневшая от времени. И Вианн хранит его у себя в шкатулке вместе с молочными зубами Анук и потрепанной колодой карт Таро, явно знававших и лучшие времена.

Вианн, как и я, предпочитает путешествовать налегке. Ничто из бережно хранимых ею предметов не носит оттенка тривиальности. Каждая вещичка имела вескую причину быть спрятанной в шкатулку, и уж разумеется, в первую очередь этот серебряный амулет. Между прочим, о нем упоминается и в той газетной вырезке, потемневшей от ветхости и ставшей настолько хрупкой, что я даже не осмелилась ее развернуть; там говорилось об исчезновении полуторагодовалой Сильвиан Кайю, которую более тридцати лет назад беспечная мать оставила в коляске у дверей аптеки.

Пыталась ли она когда-нибудь вернуться? Инстинкт подсказывает мне, что нет. «Ты сама выбираешь себе семью» — так она говорит; и та молодая женщина, ее мать, чье имя в статье даже не упоминается, для нее всего лишь человек с определенным набором хромосом. Для меня же, однако...

Можете назвать меня любопытной. Я поискала сведения о ней в интернете. На это, правда, потребовалось какое-то время — дети ведь пропадают каждый день, а интересовавший меня случай был достаточно давним, да и дело быстро закрыли, поскольку оно оказалось самым заурядным, — но я все-таки нашла все, что мне нужно; я даже имя матери Сильвиан узнала; ей был двадцать один год, когда у нее украли ребенка, а теперь ей сорок девять, как сообщается на сайте «Одноклассники»; разведена, детей нет, по-прежнему живет в Париже рядом с кладбищем Пер-Лашез и содержит небольшой отель.

Отель называется «Стендаль» и находится на перекрестке авеню Гамбетта и улицы Матисса. В нем примерно дюжина номеров, облысевшая от старости рождественская елка, украшенная мишурой, стены с претензией на экстравагантность оклеены вощеным ситцем. У камина стоит небольшой круглый столик, и на нем под стеклянным колпаком застыла фарфоровая кукла в розовом шелковом платье. Вторая кукла — в подвенечном платье — стоит у нижней ступеньки лестницы, точно на страже. Третья — голубоглазая, в шляпке и в пальто, отделанном рыжим мехом, — сидит на стойке портье.

Там же, за стойкой, находилась и сама мадам, крупная женщина с кислой миной на лице и редеющими волосами — как у всех тех, кто вынужден сидеть на диете; но глаза ее были так похожи на глаза ее дочери...

— Простите, мадам...

— Чем могу служить?

— Видите ли, я служу на Монмартре в «Шоколаде Роше». Мы рекламируем особый сорт шоколада, сделанного вручную, вот я и хотела предложить вам на пробу кое-какие образцы...

Выражение ее лица стало еще более кислым.

— Нет, меня это не интересует.

— Но от вас не требуется никаких обязательств. Просто попробуйте, и все...

— Спасибо, не надо.

Естественно, этого я и ожидала. Парижане страшно подозрительны, а мое предложение звучало, пожалуй, слишком заманчиво, чтобы не подозревать никакого подвоха. Но я все же вытащила коробочку с дюжиной наших особых трюфелей и открыла ее. Трюфели, обвалянные в шоколадной пудре, сидели в изящных корзиночках из золотой бумаги, в уголке коробки примостилась желтая роза, а на боковой стенке крышки я нацарапала символ Госпожи Кровавой Луны.

— Там внутри карточка с телефоном, — сказала я. — Если вам понравится, можете сразу позвонить и сделать заказ. Если же нет... — Я пожала плечами. — Эти трюфели за счет заведения. Ну попробуйте. Хотя бы один. Хотя бы интереса ради.

Мадам колебалась. Я видела, что врожденная подозрительность сражается в ее душе с соблазнительным ароматом, исходившим от коробки, — горьковатым, шоколадно-кофейным, с легкой примесью запахов гвоздики, кардамона, ванили и арманьяка; это был аромат минувших лет, горьковато-сладостный, точно прощание с детством.