Зоя

Даже Саймон стал беспокоиться за девочку, но, когда он уже отчаялся, она вдруг стала покорной и на удивление прелестной.

Подготовительные работы в магазине шли лучше некуда, и в июле стало ясно, что магазин откроется в сентябре. Они отметили годовщину своей свадьбы на Лонг-Айленде, в доме, снятом на лето, через два дня после того, как самолет Амелии Ирхарт исчез над Тихим океаном. Николай восторгался спортсменкой и по секрету сказал Саймону, что хочет когда-нибудь научиться летать. Его героем детства был Чарлз Линдберг. Его также потрясла история с «Гинденбургом» — дирижаблем, который взорвался над Нью-Джерси в начале мая. К счастью, когда он пытался уговорить Зою и Саймона лететь на нем в Европу, Зоя отказалась: им хотелось путешествовать морем в память о плавании на «Куин Мэри».

— Ну-с, миссис Хирш, что вы об этом думаете? — В начале сентября Саймон стоял в отделе женской обуви ее нового универмага. — Все так, как вы хотели?

От восторга слезы навернулись ей на глаза: Элси де Волф добилась поразительной красоты и элегантности сочетанием бледно-серого шелка с розовыми мраморными полами. С потолка струился мягкий свет, а на резных столах в стиле Людовика XV стояли изумительно подобранные букеты из шелковых цветов.

— Здесь как во дворце!

— Ты королева и должна жить во дворце, любимая.

Саймон поцеловал ее, и в тот вечер они откупорили бутылку шампанского. Открытие магазина должно было состояться на следующей неделе. Решено было дать блестящий прием, на котором должны были присутствовать сливки Нью-Йорка. На открытие Зоя купила у Аксель платье своей же собственной модели.

— Это будет хорошая реклама. Я скажу, что графиня Зоя одевается в моем салоне. — За это время Зоя и Аксель сблизились еще больше.

Зоя и Саймон долго думали над названием универмага, и наконец глаза Саймона засверкали и он воскликнул:

— Придумал!

— Я тоже, — гордо улыбнулась Зоя. — «Хирш и компания».

— Нет! — В этом названии явно не хватало романтики. — Не понимаю, как я не додумался раньше. «Графиня Зоя»!

Это название показалось ей поначалу слишком вычурным, но в конце концов он ее убедил. Ведь именно этого хотела публика: прикоснуться к тайне аристократии, заиметь титул, пусть за деньги, или, как в данном случае, покупать одежду, которую для них выбирала настоящая графиня. В газетах теперь постоянно мелькали заметки о «Графине Зое», и впервые за многие годы Зоя стала бывать на приемах и светских раутах. Их представляли как «графиня Зоя и ее супруг, мистер Хирш», вокруг них повсюду толпились журналисты. Зоя по-прежнему великолепно смотрелась в простых платьях от Шанель, или от мадам Гре, или от Ланвена. Публика не могла дождаться открытия универмага; женщины не сомневались, что, выйдя оттуда, они будут выглядеть не хуже Зои.

— Ты добилась своего, дорогая, — прошептал ей Саймон на открытии, где присутствовали все сливки Нью-Йорка. Аксель прислала ей высокий куст крошечных белых орхидей и записку: "Bonne chance, mon amie, affectueusement^[12]. Аксель".

— Это все ты придумал.

— Это наша с тобой мечта. — Он улыбнулся; в каком-то смысле это было их детище.

Даже Николай и Саша присутствовали на приеме.

Саша была в красивом белом атласном платье, которое выглядело нарочито скромным, но именно такие платья носили царские дети и сама Зоя, когда была ребенком, поэтому-то она и купила его дочке в Париже.

И Николай в свои шестнадцать лет отлично смотрелся в своем первом вечернем костюме с запонками, которые подарил ему Саймон: маленькие сапфиры в белом золоте в обрамлении бриллиантов. Это была очень видная семья, и репортеры без устали фотографировали их, а Зоя вновь и вновь позировала вместе с блестящими светскими дамами, которые должны были стать ее клиентками.

С этого дня универмаг никогда не пустовал. Женщины подъезжали на «Кадиллаках» и «Роллс-Ройсах».

Иногда к дверям подкатывали «Паккард» или «Линкольн», а однажды приехал сам Генри Форд, чтобы купить своей жене меховое манто. Зоя собиралась продать всего несколько таких манто: ей хотелось, чтобы большинство продаваемых пальто было сшито на фабриках Саймона. Но Барбара Хаттон заказала горностаевую пелерину, а миссис Астор — длинную соболью шубу. Успех «Графини Зои» стал очевидным к концу года, и рождественская распродажа принесла огромные доходы. Процветал даже отдел товаров для мужчин на втором этаже. Мужчины совершали свои покупки в помещениях, отделанных деревянными панелями, с красивыми каминами, а женщины тем временем тратили целые состояния в залах, задрапированных серым шелком. Об этом можно было только мечтать, и в канун Нового года на Парк-авеню Хирши подняли бокалы с шампанским.

---

12 Желаю удачи, дорогая. С любовью (фр.).