Ранчо

С Таниной точки зрения, это не геройство, а чистой воды идиотизм. Что ж, таков их мир. Даже пятилетние детишки выбегали в перерывах на арену, чтобы обменяться билетиками в тир и на бесплатную ярмарку, и потехи ради привязывали друг друга к хвостам телят и годовалых бычков. Мэри Стюарт твердила Хартли, что кто-то из них обязательно получит копытом в лоб.

Хартли отвечал:

– Добро пожаловать в Вайоминг! Для них это то же самое, что для испанцев коррида: с их точки зрения, все это наполнено глубоким смыслом.

Впрочем, даже Таня, уроженка Техаса, видела в этом только массовое помешательство.

– Меня тошнит от этого пустого бравирования на волосок от гибели! – поделилась она с Хартли, когда один из молодых укротителей бычков был сброшен на землю и получил всеми четырьмя копытами по почкам. Устроители вызвали «скорую помощь», но раненый уже успел ползком покинуть арену. Публика приветствовала его дружным ревом.

– Это гораздо хуже того, чем занимаюсь я, – заключила Таня.

Хартли и Мэри Стюарт понимающе усмехнулись. Немного погодя Таня отлучилась, чтобы проведать Гордона.

– Ты ранен? – спросила она с расширенными от страха глазами. Перед уходом она вернула Мэри Стюарт шляпу, чтобы не испачкать ее и не отдать кому-нибудь на сувенир. С нее нередко срывали предметы одежды. Такие инциденты ее расстраивали и пугали. – Как твоя рука?

Он улыбнулся, благодарный ей за заботу. Таня видела, что кисть распухла, но он положил на нее лед и утверждал, что боль прошла.

– Все ты врешь, дурачок! Что будет, если я дерну тебя за больную руку? Уверена, ты дашь мне сдачи, если не свалишься от болевого шока.

– Нет, только немножко похнычу, – ответил он со смехом, вызвав у нее невольную улыбку.

– Вы все сумасшедшие. Только что одного из вашей братии затоптал бык.

– Ничего с ним не сделалось. Он даже отказался от больницы. Крепкий малый! Будет неделю мочиться кровью. Ему не привыкать.

– Если ты не откажешься от родео, я оставлю от тебя мокрое место, – пообещана она. – Это действует мне на нервы.

– А для моих нервов это, наоборот, хорошо, – возразил он, подходя ближе. Она почувствовала запах его лосьона после бритья в сочетании с конским потом. Заметив, что некоторые обращают на них внимание, он развернул ее, поставив спиной к зевакам. В субботу родео пользовалось еще большей популярностью, чем в среду, к тому же многие зрители были уже навеселе. – Будь осторожнее, покидая трибуну, слышишь, Тан?

– Есть, сэр! – Она лихо отдала честь.

У нее было спокойно на душе. Ей нравилось воображать себя невидимкой, она убеждала себя, что ее никто не узнает, если она сама этого не захочет и никому не будет смотреть в глаза.

Он подходил к ситуации более трезво:

– Все знают, что ты здесь. Пусть Хартли приставит к тебе полицейских. Сегодня суббота, и многие навеселе.

– Ничего со мной не случится, – отмахнулась она. – Увидимся!

Она погладила его по щеке и убежала. До самого конца родео он не спускал с нее глаз, но момента ее ухода не увидел, так как заговорился с приятелями. Речь шла о ковбое, которого дисквалифицировали за объездку оседланного мустанга и который отказался от предложенного ему повторного выступления. Ковбойская политика...

Мэри Стюарт и Хартли прокладывали путь в толпе, зажав Таню в клещи. Поблизости располагались охранники и местные полицейские, следившие за их безопасностью. Как обычно, к Тане бросились поклонники с блокнотами и ручками, моля об автографах, некоторые щелкали фотоаппаратами, но все это было вполне невинно, и Таня не ощущала угрозы. Всего в двадцати футах от автобуса к ней протолкались двое мужчин, следом за которыми крался телеоператор: местные репортеры, которым приспичило выяснить, что побудило ее спеть гимн, взяла ли она за это плату, бывала ли прежде на родео, собирается ли переехать в Джексон-Хоул. Она попыталась быть с ними учтивой, но, отвечая, продолжала двигаться к автобусу.

Все же интервью спровоцировало затор, и она не сумела спрятаться в автобусе. Оттолкнуть репортеров оказалось невозможно, охранники сдерживали напор фанатичных поклонников и не могли помочь ей. Хартли попытался отпихнуть репортеров, но те, не обращая на него внимания, продолжали щелкать фотоаппаратом, снимать телекамерой и выстреливать вопрос за вопросом. Дальше случилось неизбежное: все фанатики, оказавшиеся поблизости, поняли, где она находится, и ей была отрезана дорога в убежище. Том распахнул дверцу автобуса, чтобы она могла спрятаться, но его мигом оттеснили. Дюжина молодчиков проникла внутрь, разыскивая ее, хватая все, что подвернется под руку, и фотографируя интерьер. Полиция принялась расталкивать всех подряд, Таню куда-то потащили, порвали на ней тенниску, кто-то дернул ее за волосы. Очутившийся рядом пьяница попытался поцеловать...