Молитва об Оуэне Мини

Вскоре Оуэн ответил мне. Он не стал утруждать себя обычным «Дорогой Джон»; у Голоса был свой собственный стиль — никаких телячьих нежностей, все буквы прописные.

«ТЫ СПЯТИЛ? — писал мне Оуэн. — ХОЧЕШЬ РАБОТАТЬ В КАРЬЕРЕ? ПО-ТВОЕМУ, НА ЛЕСНОМ СКЛАДЕ РАБОТАТЬ ЖАРКО, ДА? У МОЕГО ОТЦА НЕ ОЧЕНЬ МНОГО НАЕМНЫХ РАБОЧИХ — И Я УВЕРЕН, ОН НЕ СМОЖЕТ ПЛАТИТЬ ТЕБЕ СТОЛЬКО, СКОЛЬКО ТВОЙ ДЯДЯ АЛФРЕД. Я ПОДОЗРЕВАЮ, ТЫ ТАМ ПРОСТО НЕ НАШЕЛ СЕБЕ ПОДХОДЯЩЕЙ ДЕВЧОНКИ».

«Ну как там Хестер? — спросил я его в ответном письме. — Обязательно передай ей, что я очень классно устроился в ее комнате, — пусть поскрипит зубами! Думаю, вряд ли она помогает тебе отрабатывать «бросок» — жаль будет, если ты потеряешь форму. У тебя уже скоро должно было получиться быстрее трех секунд».

Он отписал мне немедленно:

«БЫСТРЕЕ ТРЕХ СЕКУНД ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОЛЖНО ПОЛУЧИТЬСЯ. Я ДАВНО НЕ ТРЕНИРОВАЛСЯ, НО ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ ПОЧТИ ТАК ЖЕ ПОЛЕЗНО. МОЙ ОТЕЦ ВОЗЬМЕТ ТЕБЯ НА РАБОТУ СЛЕДУЮЩИМ ЛЕТОМ — НЕПЛОХО БЫЛО БЫ, ЧТОБЫ ТЫ НАЧИНАЛ ПОСТЕПЕННО, МОЖЕТ БЫТЬ В МАСТЕРСКОЙ, ГДЕ ДЕЛАЮТ ПАМЯТНИКИ. НА ПЛЯЖЕ, КСТАТИ, ВСЕ ОЧЕНЬ ЗДОРОВО — КРУГОМ ПОЛНО СИМПАТИЧНЫХ ДЕВЧОНОК, И КЭРОЛАЙН О'ДЭЙ ПРО ТЕБЯ ЧАСТО СПРАШИВАЕТ. ПОСМОТРЕЛ БЫ ТЫ, КАК ОНА ВЫГЛЯДИТ, КОГДА НА НЕЙ НЕТ ЭТОЙ КАТОЛИЧЕСКОЙ ШКОЛЬНОЙ ФОРМЫ. ВИДЕЛ ДЭНА НА ВЕЛОСИПЕДЕ — ЕМУ БЫ НАДО НЕМНОГО ПОХУДЕТЬ. А ЕЩЕ МЫ С ХЕСТЕР КАК-ТО ЦЕЛЫЙ ВЕЧЕР БЫЛИ У ВАШЕЙ БАБУШКИ; ЕСТЕСТВЕННО, СМОТРЕЛИ ЭТОТ ИДИОТСКИЙ ЯЩИК. ТЕБЕ БЫ СТОИЛО УСЛЫШАТЬ, ЧТО БАБУШКА ГОВОРИЛА ПО ПОВОДУ ЖЕНЕВСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ^[29]. ОНА СКАЗАЛА, ЧТО ПОВЕРИТ В «НЕЙТРАЛИТЕТ» ЛАОСА, КОГДА СОВЕТЫ ПЕРЕБАЗИРУЮТСЯ… НА ЛУНУ! ОНА СКАЗАЛА, ЧТО ПОВЕРИТ ЖЕНЕВСКИМ СОГЛАШЕНИЯМ, ТОЛЬКО КОГДА НА ТРОПЕ ХО ШИ МИНА ОСТАНУТСЯ ОДНИ МАРТЫШКИ И ПОПУГАИ! Я НЕ СТАНУ ПОВТОРЯТЬ, ЧТО СКАЗАЛА ХЕСТЕР, КОГДА УЗНАЛА, ЧТО ТЫ ПОСЕЛИЛСЯ В ЕЕ КОМНАТЕ, — ЭТО ТО ЖЕ САМОЕ, ЧТО ОНА ГОВОРИТ ПРО СВОЮ МАТЬ, И ПРО ОТЦА, И ПРО НОЯ, И ПРО САЙМОНА, И ПРО ВСЕХ ДЕВИЦ НА НЕЛЮБИМОМ ОЗЕРЕ, ТАК ЧТО, НАВЕРНОЕ, ТЫ САМ ЗНАЕШЬ ЭТО ВЫРАЖЕНИЕ».

Я написал письмо Кэролайн О'Дэй, но она мне так и не ответила. Шел август 1962 года. Я помню один особенно жаркий день — стояла страшная духота, небо подернулось дымкой; по всему, собиралась гроза, но так и не собралась. Погода напоминала день маминой свадьбы, незадолго до ливня. Мы с Оуэном Мини называли такую погоду самой типичной для Грейвсенда.

Мы с Ноем и Саймоном валили лес; лосиные мухи порой доводили нас до бешенства, а еще вокруг постоянно зудели комары. Саймона довести до бешенства было легче всего, потому как из нас троих лосиные мухи и комары явно предпочитали его. Заготовка леса превращается в очень опасное занятие, когда нервничаешь; пилы и топоры, кондаки и багры — всем этим инструментам требуются терпеливые руки. Саймон на секунду забыл об осторожности — он стал небрежно отмахиваться от мухи крюком кондака и разодрал себе голень. Рана получилась довольно глубокая, дюйма три или четыре в длину — не то чтобы очень уж серьезная, но надо было наложить швы и сделать укол против столбняка.

Мы с Ноем приободрились, и даже Саймон, очень терпеливый к боли, заметно обрадовался — его рана означала, что мы все трое можем сделать перерыв. Мы выбрались на джипе по просеке из леса, пересели в «шевроле» Ноя и выехали на автостраду. Миновав Сойер и Конуэй, мы подъехали к подъезду травматологического отделения в больнице Норт-Конуэя.

Незадолго до этого неподалеку от границы с Мэном случилась автомобильная авария, так что заниматься Саймоном никто не торопился. Нас это вполне устраивало: чем позже Саймону сделают укол и наложат швы, тем позже мы вернемся в лес к лосиным мухам, комарам и жаре. Саймон даже сказал, будто не знает, есть ли у него на что-нибудь аллергия; пришлось звонить тете Марте и дяде Алфреду, и на это ушло еще какое-то время. Ной принялся заигрывать с медсестрой; он знал, что, если повезет, мы сможем проторчать в больнице до самого вечера и уже не работать в этот день вообще.

Один из пострадавших в аварии, который отделался сравнительно легко, сидел в приемном покое вместе с нами. Ной с Саймоном его немножко знали — это был один из тех лыжных фанатов (тип, довольно распространенный в «северном краю»), что, кажется, не представляют, куда себя деть, когда нет снега. Когда машины столкнулись, этот малый как раз пил пиво из бутылки; он нам пояснил, что сидел за рулем одной из машин и бутылка при ударе раскололась прямо у него во рту — отбившееся горлышко разодрало ему все нёбо, исполосовало десны и, проколов щеку, вылезло наружу. Он с гордостью показывал нам рваные раны у себя во рту и дырку в щеке, то и дело промакивая рот и лицо уже пропитавшейся кровью марлевой салфеткой, а затем выжимал ее в пропитавшееся кровью полотенце. Типичный псих из «северного края», — из-за таких Хестер терпеть не могла Сойер и предпочитала круглый год жить в Дареме среди своих университетских приятелей.

---

29 На конференции 1962 г. в Женеве было принято международное соглашение о нейтралитете Лаоса; выполнено оно так и не было.