Дорога в рай (Рассказы)

    – Иди к черту!

    Он начал медленно подниматься по ступеням, ступая неслышно и легко касаясь руками перил, - вверх и налево, куда поворачивали перила, во мрак. На самом верху он хотел переступить еще через одну ступеньку, которой не было, однако он помнил об этом, и лишний шаг делать не стал. Он снова помедлил, прислушиваясь, и хотя и не был уверен в этом, но ему показалось, что далеко в поле опять начали стрелять из пушек, в основном из тяжелых орудий, семидесятипятимиллиметровых, при поддержке, наверное, пары минометов.

    Теперь - через площадку и в открытую дверь, которую легко найти в темноте, потому что он отлично знал, где она, а дальше - по ковру, толстому, мягкому, бледно-серому, хотя он ни видеть его не мог, ни чувствовать под ногами.

    Дойдя до середины комнаты, он подождал, прислушиваясь к звукам. Она снова погрузилась в сон и дышала довольно громко, со свистом выдыхая воздух между зубами. Окно было открыто, и занавеска слегка колыхалась, возле кровати тикал будильник.

    Теперь, когда его глаза привыкали к темноте, он уже мог различить край кровати, белое одеяло, подоткнутое под матрас, очертания ног под одеялом; и тут, будто почувствовав его присутствие в комнате, женщина пошевелилась. Он услышал, как она повернулась один раз, потом другой. Ее дыхания он больше не различал, зато было слышно, как она шевелится, а один раз скрипнули пружины, точно кто-то прокричал в темноте.

    – Это ты, Роберт?

    Он не сделал ни одного движения, не издал ни единого звука.

    – Роберт, это ты здесь?

    Голос был какой-то странный и очень ему не понравился.

    – Роберт!

    Теперь она совсем проснулась.

    – Где ты?

    Где он раньше слышал этот голос? Он звучал резко, неприятно, точно две высокие ноты столкнулись в диссонансе. И потом - она не выговаривала "р", называя его по имени. Кто же это был, тот, кто когда-то называл его Обетом?

    – Обет, - снова сказала она. - Что ты здесь делаешь?

    Может, санитарка из госпиталя, высокая такая, белокурая? Нет, это было еще раньше. Такой ужасный голос он должен помнить. Дайте-ка немножко подумать, и он вспомнит, как ее зовут.

    И тут он услышал, как щелкнул выключатель лампы, стоявшей возле кровати, и свет залил сидевшую в постели женщину в розовом пеньюаре. На лице ее было выражение удивления, глаза широко раскрыты. Щеки и подбородок, намазанные кремом, блестели.

    – Убери-ка эту штуку, - произнесла она, - пока не порезался.

    – Где Эдна?

    Он сурово смотрел на нее. Сидевшая в постели женщина внимательно следила за ним. Он стоял в ногах кровати, огромный, широкоплечий мужчина, стоял недвижимо, вытянувшись, пятки вместе, почти как по стойке "смирно", на нем был темно-коричневый шерстяной мешковатый костюм.

    – Слышишь? - строго сказала она. - Убери эту штуку.

    – Где Эдна?

    – Что с тобой происходит, Обет?

    – Со мной ничего не происходит. Просто я тебя спрашиваю, где моя жена?

    Женщина попыталась спустить ноги с кровати.

    – Что ж, - произнесла она наконец изменившимся голосом, - если ты действительно хочешь это знать, Эдна ушла. Она ушла, пока тебя не было.

    – Куда она пошла?

    – Этого она не сказала.

    – А ты кто?

    – Ее подруга.

    – Не кричи на меня, - сказал он. - Зачем поднимать столько шума?

    – Просто я хочу, чтобы ты знал, что я не Эдна.

    Он с минуту обдумывал услышанное, потом спросил:

    – Откуда ты знаешь, как меня зовут?

    – Эдна мне сказала.

    Он снова помолчал, внимательно глядя на нее, несколько озадаченный, но гораздо более спокойный, притом во взгляде его даже появилась некоторая веселость.

    В наступившей тишине никто из них не решался сделать какое-либо движение. Женщина была очень напряжена; она сидела, согнув руки и упираясь ими в матрас.

    – Видишь ли, я люблю Эдну. Она тебе говорила когда-нибудь, что я люблю ее?

    Женщина не отвечала.

    – Думаю, что она сука. Но самое смешное, что я все равно ее люблю.

    Женщина не смотрела ему в лицо, она следила за его правой рукой.

    – Эта Эдна - просто сука.

    Теперь наступила продолжительная тишина; он стоял неподвижно, вытянувшись в струнку, она сидела на кровати не шевелясь. Неожиданно стало так тихо, что они услышали сквозь открытое окно, как журчит вода в мельничном лотке на соседней ферме.