Талтос

– Это они решат, – ответил Томми. – Независимо от того, что случилось, мы должны оставаться здесь, дабы не вызвать подозрения. Наша линия поведения весьма проста: «Что случилось? Пусть кто-нибудь объяснит!» Марклин кивнул.

– Но где же Стюарт? – спросил он.

Случайно он встретился взглядом с Томми. Томми был спокоен, как и тогда, в Гластонбери, когда Марклин упал на колени перед Стюартом и умолял его возвратиться.

– Он пошел на встречу с Юрием, вот и все. Стюарт не находится под подозрением, Марк. Ты единственный, кого могут подозревать, потому что ты так поспешно удрал. Теперь возьми себя в руки, старина, мы должны хорошо разыграть эту ситуацию.

– И как долго она продлится?

– Откуда мне знать? – спросил Томми тем же спокойным тоном. – По крайней мере, пока у нас не появится естественная причина уехать снова. Тогда мы вернемся в Риджент-парк и станем решать, как действовать дальше. Возобновить игру? Что мы теряем, оставаясь в ордене? Что мы обретаем при этом?

– Но кто же убил Антона?

Томми покачал головой. Теперь он следил за дорогой, словно Марклину был нужен штурман. И Марклин уже не столь был убежден, что не нуждается в такой помощи.

– Я вовсе не уверен, что мы должны туда возвратиться, – сказал Марклин.

– Ну это просто глупо. Они не имеют ни малейшего представления о том, что случилось.

– Откуда тебе это известно? – усомнился Марклин. – Боже мой! Юрий мог рассказать им! Томми, ты собираешься пользоваться своими мозгами? Возможно, невозмутимость отнюдь не то, что необходимо в такой ситуации. Стюарт поехал на встречу с Юрием, а Юрий может сам оказаться сейчас в Обители.

– Ты не думаешь, что у Стюарта достанет здравого смысла предупредить Юрия, чтобы он держался в стороне? Что там может существовать некий заговор и что Стюарт не имеет представления, насколько широко он распространился?

– Я думаю, у тебя самого достанет здравого смысла так поступить и, возможно, у меня, но я ничего не могу сказать о Стюарте.

– Итак, что, если Юрий находится там? Они знают о заговоре, но ничего не знают о нас! Стюарт не стал бы рассказывать Юрию о нас, независимо от того, что случилось. Подумай хорошенько. Что именно Юрий должен рассказать? Он может сообщить им о том, что произошло в Новом Орлеане, и, если он доберется до документов… Знаешь, мне кажется, я еще пожалею, что уничтожил возможность перехвата информации.

– Я об этом не жалею! – сказал Марклин. Его начинал раздражать деловой подход Томми, его абсурдный оптимизм.

– Ты опасаешься, что мы не сможем решить эту задачу – так? – спросил Томми. – Ты боишься, что мы расколемся, как Стюарт? Но, Марклин, ты должен понять, что Стюарт провел в Таламаске всю жизнь. А что значит эта Таламаска для тебя или для меня? – Томми сухо рассмеялся. – Старина! С нами они допустили ошибку – ведь я прав, братец?

– Нет, они не ошиблись, – ответил Марклин. – Стюарт знал, что делает, знает, что мы обладаем мужеством для выполнения планов, которые он никогда не мог бы даже осознать. Стюарт не сделал ошибки. Ошибка состояла в том, что кто-то убил Антона Маркуса.

– И у нас не было времени, чтобы выяснить, кто это сделал и почему, каковы были мотивы совершенного им преступления, ставшего для нас счастливым случаем. Ты понимаешь, что это счастливый случай, не так ли?

– Разумеется, понимаю. Мы избавились от Маркуса. Это уж точно. Но что случилось в момент убийства? Элвера разговаривала с убийцей. Убийца говорил что-то об Эроне.

– Не покажется ли тебе, что будет просто великолепно, если этот незваный гость принадлежит к семейству Мэйфейр? А что, если это ведьма высшего ранга? Говорю тебе, я мечтаю прочесть весь файл о мэйфейрских ведьмах, от корки до корки. Хочу знать буквально все об этих людях! Я думал об этом. Должен существовать какой-то способ предъявить права на бумаги Эрона. Ты знаешь Эрона. Он записывал буквально все. Должно быть, после него осталась куча картонных ящиков с бумагами. Они, вероятно, хранятся где-то в Новом Орлеане.

– Ты слишком забегаешь вперед! Томми, Юрий мог побывать там. Стюарт мог не выдержать. Они могут знать обо всем.

– Сомневаюсь, насколько серьезны твои предположения, – сказал Томми с видом человека, которому хотелось бы поразмышлять о чем-то более значительном. – Марклин, поворот!

Марклин чуть не пропустил его, и, едва свернув, они оказались на пути у другой машины. Но та уступила им дорогу, и Марклин устремился вперед. Через несколько секунд они съехали с автострады и начали спускаться вниз по проселочной дороге. Только тогда Марклин расслабился и дал отдых пальцам, намертво вцепившимся в руль во время этого инцидента. У него ныла челюсть – так крепко он сжал зубы.