Окончив курсы телохранителей, Жанна Строева устроилась работать в...
Как известно, жизнь — штука полосатая. Сейчас у Алисы Соболевой была...
Где есть дети в возрасте от десяти до пятнадцати – тишины быть не может, даже когда их не слышно. Самый воздух вокруг них кипит. После ухода Эллен и Аллена весь дом словно вздохнул с облегчением. Недаром нечистая сила поселяется только там, где в семье есть подростки.
Оставшись втроем, мы стали осторожно петлять вокруг темы, которая неизбежно должна была возникнуть. Я достал из стеклянной горки три высоких бокала в форме лилии, привезенных из Англии бог знает сколько лет назад. И наполнил их из оплетенной галлоновой фляги, потускневшей от времени.
– Ямайский ром, – сказал я. – Когда-то Хоули были моряками.
– Видно, очень старый, – сказала Марджи Янг-Хант.
– Старше нас с вами и даже моего отца.
– Он как ударит в голову, только держись, – сказала Мэри. – Сегодня у нас особенный вечер. Итен угощает этим ромом лишь по случаю свадьбы или похорон. Милый, а это ничего, как ты думаешь? В самый канун Пасхи?
– Причастие тоже не кока-кола, родная моя.
– Мэри, я никогда не видела вашего мужа таким веселым.
– Это все ваше гаданье. – сказала Мэри. – Он словно переродился со вчерашнего дня.
Что за устрашающая штука человек, что за сложная система шкал, индикаторов, счетчиков, а мы умеем читать показания лишь немногих из них, да и то, может быть, неверно. Где-то в глубине моих внутренностей вспыхнула. жгучая, слепящая боль и хлынула вверх и острым клином вонзилась под ребра. Буйный ветер заревел у меня в ушах и понес меня, как утлое суденышко, лишившееся мачт, прежде чем успели убрать паруса. Рот наполнился горечью, перед глазами все закачалось и поплыло. Сигналы тревоги, сигналы опасности, сигналы бедствия. Это схватило меня, когда я проходил за спиной моих дам, согнуло пополам и нестерпимой муке и так же мгновенно отпустило. Я выпрямился и пошел дальше, и они даже ничего не заметили. Могу понять, почему в старину верили, что человек бывает одержим дьяволом. Я сам, кажется, готов в это поверить. Одержимость! Стремительное вторжение чего-то инородного и отчаянные попытки отпора, и поражение, и жалкие старанья умилостивить захватчика и сжиться с ним. Насилие – вот верное слово, если можешь увидеть его в синеватом ореоле, точно пламя паяльной лампы.
Послышался голос моей любимой.
– Когда тебе говорят приятное, это только на пользу.
Я попробовал свой голос, он звучал ясно и твердо.
– Немного надежды, пусть даже безнадежной надежды, никому не может повредить, – сказал я и, убрав флягу, в буфет, вернулся на свое место, и выпил полбокала душистого старого рома, и удобно уселся в кресле, и заложил ногу на ногу, и обхватил колено руками.
– Я не понимаю Итена, – сказала Мэри. – Всегда он презирал гаданье, смеялся над такими вещами. Я просто не понимаю.
Кончики моих нервов шуршали, как сухая зимняя трава под ветром, переплетенные пальцы были сжаты так сильно, что даже побелели.
– Попытаюсь объяснить миссис Янг… Марджи, – сказал я. – Мэри происходит из родовитой, но бедной ирландской семьи.
– Не такие уж мы были бедные.
– Разве вы не слышите по ее речи?
– Пожалуй, теперь, когда вы сказали.
– Так вот, была у Мэри бабка, добрая христианка, только по ошибке не причисленная к лику святых.
Мне почудилась тень враждебности в моей любимой. Я продолжал:
– Но это не мешало ей верить во всяких там фей и духов, хотя официальная христианская теология их не признает.
– Это совсем другое дело.
– Не спорю, маленькая. Во всем можно найти различие. Но как я могу не верить в то, чего не знаю?
– Вы с ним поосторожнее, – сказала Мэри. – Он вам подстроит какую-нибудь словесную ловушку.
– Ну зачем же. Просто я ведь ничего не знаю о гаданьях и на чем они основаны. Как же я могу в это не верить? Я верю, что гадать можно, потому что я видел, как гадают.
– Но ты не веришь, что в гаданье может быть правда.
– Миллионы людей верят и даже платят за это деньги. Уж это одно вызывает интерес.
– Но ты не…
– Погоди! Я не не верю, а не знаю. Это не одно и тоже. Я не знаю, что чему предшествует – гаданье правде или правда гаданью.
– Я, кажется, понимаю, что он хочет сказать.
– В самом деле? – Мэри явно была недовольна.
– Гадалке чутье может подсказать то, что неизбежно должно случиться. Вы это хотели сказать?
– Так то гадалка. А карты откуда знают?
Я сказал:
– Карты сами не ложатся, их кто-то раскладывает.
Марджи не смотрела на меня, но я знал, что она чувствует растущее беспокойство Мэри и ждет указаний.