– Фу, глупый, – сказала Мэри. Она улыбнулась и повеселела. Болезненная напряженность исчезла.
– Можно ли отбелить страусовое перо? – спросил я. – Оно стало совсем желтое.
– Наверно, можно. Надо спросить мистера Шульца.
– Зайду к нему в понедельник.
– Мне хочется, чтобы Марджи погадала, – сказала Мэри. – Мне очень-очень хочется.
Я водрузил шляпу на столбик лестничных перил, и он сделался очень похож на подвыпившего адмирала – если такое явление возможно.
– Достань ломберный столик, Ит. Нужно много места.
Я принес столик из чулана, раскрыл его и укрепил ножки.
– Марджи не любит сидеть в кресле.
Я пододвинул стул:
– А нам что делать?
– Сосредоточиться, – сказала Марджи.
– На чем?
– По возможности ни на чем. Карты у меня в сумке, вон там, на диване.
Я всегда представлял себе гадальные карты засаленными, пухлыми и мятыми, но эти были чистенькие и блестели, словно пластмассовые. Они были длинней и уже игральных карт, и в колоде их было гораздо больше, чем пятьдесят две. Марджи сидела за столом очень прямая и разбирала колоду – ярко раскрашенные фигуры со сложной иерархией мастей. Названия были все французские: l'empereur, l'ermite, le chariot, la justice, le mat, le diable [14]; земля, солнце, луна, звезды, а мастей тоже четыре: мечи, чаши, дубинки и деньги – я так думаю, что deniero должно означать деньги, хотя рисунок напоминал геральдическую розу, – и в каждой масти свои король, королева и валет. Потом еще какие-то странные, жутковатые карты – башня, расколотая молнией, колесо фортуны, виселица с человеком, подвешенным за ноги, – lе реndu, и смерть – la mort, скелет с косой.
– Довольно мрачные картинки, – сказал я. – Они и обозначают то, что на них изображено?
– Смотря по тому, как лягут. Если карта легла вверх ногами – значение будет обратное.
– А вообще значение может меняться?
– Может. Это уже вопрос толкования.
За картами Марджи сразу сделалась официально сдержанной. Под ярким светом ее руки выдавали то, что я уже однажды заметил: что она старше, чем кажется.
– Где вы научились этому? – спросил я.
– Девочкой я часто смотрела, как гадает бабушка, а потом стала брать с собой карты, когда шла в гости, – вероятно, как способ привлечь внимание.
– А вы сами верите?
– Не знаю. Иногда происходят странные вещи. Не знаю.
– Может быть, все дело в том, что карты заставляют сосредоточиться – психическая тренировка своего рода?
– Мне иногда самой так кажется. Бывает, я даю карте значение, которое ей вообще не свойственно, и в этих случаях почти никогда не ошибаюсь. – Ее руки двигались, точно живые существа, тасуя и снимая, тасуя и снимая, и наконец пододвинули ко мне колоду, чтобы я снял.
– На кого будем гадать?
– На Итена! – вскричала Мэри. – Посмотрим, сойдется ли со вчерашним.
Марджи взглянула на меня.
– Светлые волосы, – сказала она, – голубые глаза. Вам еще нет сорока?
– Сорок.
– Король дубинок. – Она достала карту из колоды. – Вот это вы. – Король в мантии и в короне, с увесистым красно-синим скипетром и внизу надпись: Roi de Baton. Она положила карту на стол лицом кверху и снова перетасовала колоду. Потом стала быстро раскладывать остальные карты, приговаривая нараспев. Одна карта легла над моим королем. – Это вам для покрова. – Вторая поперек первой. – Это вам для креста. – Третья – сверху. – Это вам для венца. – Четвертая – снизу. – Это вам для опоры. Это – что было, это – что будет. – Карты ложились одна за другой, образуя на столе большой крест. Наконец она быстро выложила четыре карты в ряд слева от креста, говоря: «Для вас, для дома, что ожидается, как сбудется». – Последняя карта оказалась человек, повешенный за ноги, но я, сидя по другую сторону стола, видел его в нормальном положения.
– Неплохо сбудется.
– Это может означать спасение, – сказала она, кончиком указательного пальца обводя нижнюю губу.
Мэри спросила:
– А про деньги тут есть?
– Да, есть, – сказала она рассеянно. И вдруг смешала все карты, тщательно перетасовала их и снова принялась раскладывать, бормоча свои заклинания. Казалось, она не всматривается в каждую отдельную карту, но воспринимает всю картину в целом, и взгляд у нее был задумчивый и туманный.
Отличный номер, думал я, гвоздь программы для вечера в дамском клубе, да и где угодно. Так, верно, выглядела пифия – холодная, непроницаемая, загадочная. Сумей долго продержать людей в напряженном, тревожном, захватывающем дух ожидании, и они поверят чему угодно – важны не действия, важна техника, расчет времени. Эта женщина зря растрачивает талант на коммивояжеров. Но что ей нужно от нас, от меня? Вдруг она снова смешала все карты, собрала их в колоду и вложила в красный футляр, на котором значилось: «I.Muller et Cie, Fabrigue de Cartes». [15]
14
Император, отшельник, повозка, правосудие, мачта, дьявол (франц.)
15
«И.Мюллер и компания. Фабрика игральных карт» (франц.)