Киномания

— Возможно.

Он хоть отдает себе отчет, что мне его слова как нож острый.

— Эдуардо, сколько лет вы состоите в Oculus Dei?

— Около двадцати. А что?

— И за все это время вы не опубликовали ни строчки по данному предмету, так?

— У меня горы записок, я многие годы занимался изысканиями, — оправдывающимся тоном сказал он, — Я готов предоставить вам все эти материалы.

— Я не собираюсь тратить двадцать лет жизни на подготовку к написанию научного труда. Откровенно говоря, я предпочту показаться смешным в глазах общественности.

Он согласно кивнул.

— Я понимаю ваше нетерпение. Признаю, мой подход довольно медлителен. Но я, видите ли, считал необходимым исследовать все тщательно, находя убедительное подтверждение для каждого пункта. Я не хотел стать еще одним Розенцвейгом.

Я поднялся и принялся ходить по комнате, не скрывая своего раздражения.

— Не знаю. Не знаю. Я не могу бесконечно долго хранить это в себе.

— Понимаю, — сказал он, пытаясь меня успокоить. — Но есть смысл тщательно планировать то, что мы делаем, — только так мы добьемся максимального эффекта. Например, вам может представиться уникальная возможность, которой я бы не стал пренебрегать.

— Что вы хотите сказать?

— Подобраться поближе к сиротам, войти в их мир.

— Каким образом?

— Им нужна ваша помощь с Саймоном. А они за это дают вам возможность разговаривать с парнем, сами что-то рассказывают.

— Они большей частью водят меня по кругу.

— Да, но с каждым кругом вы узнаете что-то новое, не правда ли? Они, возможно, считают, что водят вас за нос, а вы тем не менее обнаруживаете факт там, тайну здесь. А я помогу вам разобраться в собранной информации… — Внезапно он загорелся еще сильнее, подался вперед в своем кресле. — Джон, я верю, что вас могут даже допустить в Альби, если только вы правильно разыграете свои карты.

— В Альби?

— Вы будете работать в тылу врага. Вы бы смогли еще раз попасть в Цюрих, к доктору Биксу. Вы бы смогли узнать гораздо больше, чем это удавалось кому-либо из посторонних. Ваша экскурсия по цюрихскому приюту с доктором Биксом — вы хоть понимаете, что это нечто из ряда вон? Сомневаюсь, что такое случалось раньше. А некоторые из книг, что давал вам брат Юстин из своей личной библиотеки, неизвестны за пределами круга сирот. Кто знает, что еще вам станет известно со временем?

— Послушайте, Эдуардо, я ученый, а не шпион. И вообще, что я должен искать? Что еще нужно узнавать? Все это есть в моей статье, разве нет?

Анджелотти снова откинулся к спинке кресла, стараясь сдержать свой пыл.

— А если бы я сказал вам, мой друг, что все раскопанное вами к настоящему времени, вся эта удивительная история сирот, их выживание, их связи с кино — все это только частица того, что еще предстоит узнать? Вершина айсберга, не больше. Вам это никогда не приходило в голову?

Я и вида не подал, что он застал меня врасплох.

— Да, приходило.

— Понимаете, Джон, именно поэтому мы в Oculus Dei и продвигались медленнее, чем мог вынести бедный Розенцвейг. Потому что еще столько всего нужно вытащить на свет божий.

— Но что? Что именно?

Он загадочно улыбнулся, потом вдруг сказал:

— Баклажан в пармезане. Лучший в Нью-Йорке, — Он встал и показал рукой в направлении кухни. Я взглянул на свои часы. Что — уже обед? — Надеюсь, вы не возражаете против вегетарианской еды?

— Не возражаю.

— Отлично. Вы получите удовольствие — гарантирую.

Распаковав покупки и разложив их на столе, Анджелотти превратился в настоящий вулкан активности — голодный человек, готовящийся к пиру. За мой счет он соорудил роскошное угощение. Масса дорогих итальянских закусок в маленьких картонных коробочках и главное блюдо, которое он сунул в духовку.

— Салат? — спросил он, — Итальянская приправа просто великолепна.

— Да, да.

— Тогда, может, вы не будете возражать? — Он усадил меня за работу — нарезать латук, томаты, красный перец. Я взялся за дело, а он принялся накрывать на стол, напевая что-то под нос. Из одного из пакетов он вытащил маленькие темные бутылочки и постукал одну об другую, приглашая меня, — Немецкое пиво. Мое любимое. Вы присоединитесь?

Я сказал — да. Я готов был сказать «да» в ответ на что угодно. Мои мысли были заняты отнюдь не едой; я спрашивал себя — как такое возможно?

— У вас довольно экстравагантные вкусы, — сказал я, глядя, как он раскладывает на блюде огромные оливки и артишок.