Информация

Когда Тринадцатый наконец показался между колоннами здания городского суда на улице Мэрилибоун-стрит и стал торжественно спускаться по ступеням, у него был гордый, сосредоточенный вид человека, который уверен, что его грязно оклеветали. Тринадцатый всегда выглядел так, когда выходил из здания суда, когда ему по каким-то причинам не удавалось выкрутиться. Стив поехал на своем «косуорте» по Эджвер-роуд, продвигаясь вперед короткими рывками и длинными остановками. Он взглянул на лицо Тринадцатого, обращенное к нему в профиль, слишком молодое и слишком округлое для застывшего на нем удрученно-горестного выражения.

— Сколько дали?

— Полгода условно.

— И все?

Тринадцатый вздохнул и несколько запоздало пристегнул ремень:

— И еще штраф.

Стив кивнул. Тринадцатый набрал в легкие побольше воздуха: он собирался высказаться. При этом он совершенно очевидно намеревался выступить не только от себя лично, а от лица всего рода людского, чтобы напомнить человеческим сердцам о том, что они когда-то знали, но давно успели позабыть.

— Эти тупоголовые, — начал Тринадцатый, — это просто свора. Настоящая банда. Вся судебная система — это одна банда, нанятая правительством. У них все схвачено. А когда это случилось? А тогда, когда они подняли себе зарплату. В восьмидесятом или когда это было. Они еще тогда говорили: будет нелегко. Безработица. Беспорядки, и всякое такое. Не давайте им пикнуть — и мы вам тоже накинем. А денежки откуда? Ну, об этом, мол, не беспокойтесь. Будем брать штрафы.

— С кем это ты говоришь?

— Ни с кем. Просто выражаю здравый смысл.

Голос Стива был довольно веселый, или, по крайней мере, в нем слышалась снисходительность, но на самом деле Стив был очень недоволен. Он старался придать голосу жесткость, а лицу — неподвижность рептилии, но ничего не получалось. Почему? Он теряет форму? Или прежние методы уже не работают? Причина раздражения Стива заключалась в следующем: Тринадцатый заставил его ждать. Целых десять минут. Они серьезно поговорили.

— Где ты был?

— Искал автомат с кока-колой. Колы захотелось.

— Ты там, на хрен, полжизни проторчал. Ты ведь знаешь — нет там автомата с колой.

Тринадцатый только пожал плечами:

— Мне хотелось колы.

Колы ему захотелось! Оставил своего учителя и покровителя там, где стоянка запрещена, да еще там, где полно людей в форме, в тени госучреждения, где над порталом по-латыни написано что-то о том, что здесь открывается дорога в иные места…

— Знаешь, сколько стоит недельное содержание в тюряге?

— Ну и сколько?

Тринадцатый назвал цифру. Боже, и впрямь как в каком-то шикарном отеле типа «Клэриджа». И за такие бабки хлебай баланду, пока яйца не отсохнут. Вкалывай там, а какой-нибудь вонючий сержантишко тебя пасет. Охрана теперь штука дорогая, и дорожает она быстрее, чем другие вещи. Она подвержена сверхинфляции так же, как оружие и медицинское оборудование. Хотя можно предположить, что, в силу неких противовесов, цены на охрану в конце концов могут упасть, а спрос-то останется фантастическим.

— Знаешь, что им следует со всеми этими долбаными деньгами сделать? — спросил Тринадцатый, поворачиваясь к Стиву.

— И что же?

— Купить жилье. Купить жилье. На все эти бабки, на которые они держат тебя в тюрьме, где ты только повышаешь свою воровскую квалификацию. Смотришь по телику на всякий антиквариат. Купить жилье. Будешь сидеть в своем собственном доме, и никаких от тебя проблем.

До сих пор экскурсы Тринадцатого в анализ социальных проблем находили в Стиве благосклонного слушателя. Некоторые старые рецидивисты смотрели на преступления в том же духе: как на партизанские методы классовой борьбы. Но Тринадцатого вон аж куда занесло.

— Вряд ли это сработает, Тринадцатый, — сказал Скуззи. — Это значит что? Не вламывайтесь в чужие дома? Или — мы купим вам дом?

Несколько перекрестков Тринадцатый просидел в молчаливой задумчивости. Потом он сказал:

— Они не понимают, что богатым нравится, что их грабят.

— Ну, допустим. А с чего это им нравится?

— Страховка! У богатеньких все застраховано. Неужели не понятно, из-за чего весь сыр-бор? Они все получают свои бабки обратно, и даже больше, чем было. Просто, как…

Миновав Уголок ораторов и вырулив на Парк-лейн, Стив испытал мимолетное удовольствие, переключив на третью скорость. Он огляделся по сторонам. Потом сбавил скорость. Еще во времена, когда он регулярно играл в сквош и изредка в теннис, Стив нередко задумывался над тем, откуда берется сила при ударе: кисть тут важнее или предплечье? Взять, к примеру, обычную салфетку. Вы можете швырнуть ее кому-нибудь в лицо со всей силы, а толку что? Но если правильно повернуть кисть, то можно расквасить нос или поставить синяк под глазом. Как только они миновали светофоры на углу Дорчестер, Скуззи переключился с первой на вторую скорость и молниеносным движением кисти нанес своему пассажиру удар в скулу. Голова Тринадцатого ударилась о боковое стекло, потом откинулась назад.