Информация

— Господи. За что?

— Никогда не заставляй меня ждать. Никогда не делай этого, приятель. Никогда.

Тринадцатый сидел, моргая и ощупывая щеку. Этого ему, на хрен, только не хватало. Ему и так вечером светила вздрючка от Баца и Толкача. Чтобы, так сказать, отметить его появление в суде.

— Больно же, — сказал Тринадцатый.

Само собой, припарковаться было негде, так что Тринадцатый мог лишь кружить по площади Беркли-сквер, пока Стив наносит визит миссис Ви.

— Усек? Главное — кисть, так-то, — сказал Стив. — Вся сила в кисти.

Полуподвальный офис Аниты Верулам являл собой двухкомнатный алтарь, на который представители среднего класса — и Ближнего Востока — несли свои благодарности. Завернутые в целлофан букеты, профессионально упакованные коробки конфет и бутылки шампанского, разные шкатулки и корзинки с изысканной снедью — таковы были подношения от состоятельных семейств. Миссис Верулам поставляла им служанок, поваров, уборщиц, нянек, сиделок, шоферов, садовников, дровосеков, водоносов, денщиков, крепостных — словом, всех, кто так или иначе подпадал под категорию прислуги. В саунах, ресторанах и кофейнях Западного Лондона имя миссис Верулам в беседах богатых домохозяек упоминалось благоговейным шепотом, а их домашние империи обслуживались бессловесными вассалами. Если бы у этих дам было чуть больше экстравагантности и средств, они, вероятно, стали бы устраивать на чердаках и в пустовавших комнатах для гостей «молельни», посвященные миссис Верулам. Прислуга, которую предлагала миссис Верулам, состояла исключительно из иностранцев. Иностранная прислуга действительно умела работать; иностранные уборщицы действительно знали, как убираться, они знали, как это делается. В то время как из местной ДНК уборщицкий ген исчез начисто. А это большое несчастье, если смотреть на вещи масштабно. Уборка, в планетарных масштабах, в отличие от других видов деятельности имеет большие перспективы. Совершенно очевидно, что уборка нам предстоит генеральная. Леди Деметра Барри ни разу не удостоила своим визитом миссис Верулам, но трижды в неделю изливала ей душу по телефону.

— Вы не заглянете для нас в свое досье? — спросил Стив.

«Для нас» звучало вполне естественно; к тому же оно снимает с говорящего часть ответственности.

— Когда точно они поженились? — Миссис Верулам говорила, и сигарета болталась у нее во рту.

Стив назвал месяц и год.

— Похоже, там не все ладно. Целый поток отказов от работы. — Миссис Верулам было пятьдесят лет. Она была вдовой и сейчас была одета в светло-розовый деловой костюм. Еще при жизни мистера Верулама она была вхожа в определенные гостиные Парижа, Барселоны, Франкфурта и Милана. — Дело не в леди Деметре. На нее жалоб нет. — Низкий грудной голос миссис Верулам звучал тепло, но ее глаза были полуприкрыты, а взгляд — холоден. Частенько во время их встреч в офисе миссис Верулам держала телефонную трубку, из которой доносился сдавленный женский голос, в вытянутой руке. Заброшенная на необитаемый остров жизнь отправляла скорбные мольбы в пустое пространство, словно схваченная за горло наманикюренными пальчиками миссис Верулам. — А вот его они недолюбливают. И детей нет, — безжалостно добавила она.

— Вы думаете, он…

— Мои испанские и португальские крошки иногда бывают очень религиозны. И они моментально отказываются от места, если решат, что хозяева пользуются циклическим методом предохранения от беременности. Ведь леди Деметра — католичка, не так ли? Кроме того, эти крошки очень неболтливы. Даже со мной. Так что нам нужна, — продолжала она, пролистывая папку, — филиппинка. Или колумбийка.

Стив одобрительно закивал. Он понял: филиппинки, колумбийки — им всегда можно пригрозить депортацией. Ну, знаете, как это делается: «Не слишком ли ты здесь задержалась, дорогуша?»

— Так… Ага, Ансилья. Хорошо, я переговорю с Ансильей и дам вам знать.

— Благодарю вас, миссис Ви. Как там наш приятель Найджел?

— Ах да, спасибо вам, Стив.

— Я с ним поговорил.

— Он теперь как шелковый. После десяти вечера сидит тихо, как мышка.

— Отлично. Мы тихо-мирно поговорили.

Они обменялись взглядами. Миссис Верулам была человеком современным и время от времени приторговывала информацией, и ей уже давно не казалось это неэтичным. Детей у нее не было. Между воспитанником доктора Барнардо и Анитой Верулам было некоторое сходство. Потому что и для него, и для нее семья была чуждым понятием.