Ревущие сороковые

Дальше на юг за этим непроходимым барьером расстилалась невидимая земля, погребенная под чудовищным слоем льда и спресованного снега. В сверкающем, мертвом царстве холода господствовала ледниковая эпоха. Лишь пингвины да тюлени могли приспосабливаться к ней, но и они ютились на прибрежной полосе.

Незаходившее солнце, двигавшееся по малому кругу, почти всегда было не золотистого, а какого-то белесого цвета. Лучи его, хотя и не очень грели, оказались опасными для нас: у многих губы растрескались и опухли, а носы покрылись бурыми струпьями. Полярное солнце благодаря прозрачности воздуха посылало на землю в два раза больше ультрафиолетовых лучей, чем крымское. Пришлось остерегаться жгучих солнечных поцелуев».

Иногда солнце вдруг множилось на четыре, шесть, восемь оранжевых дисков. И трудно было понять, какой из них — настоящее солнце. В такую пору представлялось, что ты находишься не на Земле, а на какой-то другой планете, где все видится по-иному.

Особенно фантастичны были ложные солнца, зарождавшиеся у горизонта. Сильная рефракция искажала их, они обрастали причудливой бахромой и зубцами.

Странные миражи как возникали, так же мгновенно и исчезали. Тогда Семячкин, которого сказочными видениями не проберешь, из бочки насмешливо объявлял:

— Кины больше не будет, сеанс закончен!

Сорвачев со снабженцами старались превратить нашу жизнь в нелегкое бремя, ущемляя в мелочах. Как штрафники, мы все получали в последнюю очередь, а иногда нас просто обделяли.

— На вас фруктов не хватило, — говорили нам. — Все новые киноленты в расходе, просматривайте старые.

Если бы мы покорились и попросили прощения, то, может быть, Сорвачев, поторжест-вовав некоторое время, сменил бы гнев на милость, но мы, делали вид, что не замечаем блошиных укусов, и продолжали лихо отбиваться от шутников.

Стоило подойти «Пингвину» к флагману, как из многих иллюминаторов высовывались любопытные. В такие минуты высокий борт «Салюта» походил на обрывистый утес, в котором ласточки понаделали множество нор для гнездовья. Какой-нибудь шутник спрашивал:

— Что — еще одного кита укокошили? Молодцы! А как же вы без норвежцев обходитесь?

— Не жалуемся, — отвечал кто-нибудь из нас. — Все время китов ловим, а вы вот, лентяи, не успеваете их обрабатывать. Жиреете тут, ласточек из себя изображаете.

— По остроумию видать, что вы в ломовые извозчики подались, — не унимались салютов-цы. — Грубеете, братцы!

— Что поделаешь, — соглашались мы, — другим юмором вас не проймешь. Приходится приспосабливаться к собеседникам.

— Но это может стать профессией.

— Ну, если вы по таким признакам определяете профессию, то судя по запаху, идущему из труб «китомамы», профессия у вас неважнецкая.

— А тут кит недавно с белой полоской на спине проскакал, — возвращались к излюбленной теме шутники. — Спросите у Трефолева: не повстречался ли ему такой?

— Нет, — невозмутимо отвечал Трефолев. — Олухов всяких видел, а скачущего перед ними кита — не удавалось.

Несмотря на то что мы довольно бойко отбивались от острословов, жилось нам невесело. Мы действительно превратились в извозчиков, не имевших покоя.

Диспетчер с флагмана извещал нас, что в таком-то квадрате оставлен «на флаге» убитый кит, и сообщал его координаты. Нередко приходилось разыскивать полузатонувшую тушу кита за двадцать — тридцать миль от базы. Попробуй разгляди в волнующемся океане небольшой флажок на шесте! Найденного кита надобно ухватить за хвост, ошвартовать цепями к судну и тащить на обработку. На это уходило много времени. Диспетчер злился. Нас только ругали и никто не благодарил.

Фарафонов больше всех чувствовал себя виноватым. Чтобы команда вечерами имела свежие кинокартины, он у встречных китобойцев запрашивал:

— Вы все кинофильмы просмотрели?

Ему обычно отвечали, что крутят их по второму и третьему разу, и сообщали названия картин.

— Давайте перекинемся, — предлагал радист и перечислял свои фильмы.

— Есть, — соглашались любители кино, — берем.

Китобойцы подходили борт к борту, радисты быстро передавали друг другу мешки с кинолентами и прощались.

«Пингвин» стал как бы летучим обменным пунктом. Некоторые китобойцы даже разыскивали его, чтобы без лишних разговоров с культработниками базы получить новые фильмы.

С материка то и дело веяло дыханием полюса. Поэтому по утрам на китобойцах часто раздавались по кубрикам звонки громкого боя. Китобои, соскочив с нагретых постелей, быстро одевались и, не умываясь, мчались с ломами, кувалдами, скребками сбивать гирлянды толстых сосулек, откалывать тяжелые хрустальные бороды, наросшие за ночь.