Пандора

Глава 8

Я проснулась. Я слышала пение птиц. Я не могла ничего толком понять. Я высчитала, что сейчас, должно быть, все еще утро, середина утра. Я босиком прошлепала в соседнюю комнату и вышла в перистиль, прошла по выложенному плитами краю сада и посмотрела на голубое небо. Солнце еще не достигло зенита.

Я отперла засов и – по-прежнему босиком – направилась к воротам. У первого же встречного – жителя пустыни с длинным покрывалом на голове – я спросила:

«Сколько времени? Полдень?»

«О нет, госпожа, – ответил он. – До полудня еще далеко. Вы проспали? Вам повезло».

Он кивнул и пошел дальше.

В гостиной горела лампа. Войдя туда, я увидела, что лампа стоит на письменном столе, подготовленном для меня слугами.

Я нашла на нем и чернила, и перья, и чистые листы пергамента. Я села и записала о снах все, что смогла вспомнить, напрягая глаза в полумраке, при свете жалкой лампы. Он совсем не походил на свет, наполнявший сад перистиля.

Я так поспешно водила пером по пергаменту, что у меня заболела рука. Я подробно описала последний сон, факелы, улыбку царицы, ее зов.

Кончено. Все это время я раскладывала страницы по полу, чтобы просохли. Ветра не было – ни дуновения, так что им ничто не угрожало. Я собрала их вместе.

Прижимая к груди записи, прошла к самому краю сада, чтобы взглянуть на голубое небо. Голубое и чистое.

«Ты накрываешь собой этот мир, – сказала я. – И не меняешься, за исключением одного источника света, а он то восходит, то заходит. И тогда наступает ночь с обманчивыми, соблазнительными узорами!»

«Госпожа! – За моей спиной возник совершенно сонный Флавий. – Вы почти не спали. Вам нужно отдохнуть. Возвращайтесь в постель».

«Иди, принеси мне сандалии, быстрее».

И как только исчез он, исчезла и я – миновала ворота и пошла вперед как можно быстрее.

На полпути до храма Изиды я осознала, как неприятно ходить по грязным улицам босиком. Я поняла, что на мне надеты мятые льняные платья, в которых я спала. Волосы струились по спине. Но я не замедлила шаг.

Я была в приподнятом настроении – уже не та беспомощная женщина, что убегала из дома отца, и не раздраженная римлянка, которой угрожала опасность, когда Люций указывал на. меня солдатам. Меня не охватывал страх, как во сне, когда мне улыбалась царица. Меня не трясло, как при пробуждении.

Я шла вперед. Меня захлестнула невероятная драма, и я досмотрю ее до последнего действия.

Мимо проходили люди – утренние работники, старик с кривой палкой. Я их едва замечала.

Тот факт, что они обращали внимание на мои распущенные волосы и измятые платья, доставлял мне даже некоторое холодное наслаждение. Мне стало интересно, что значит полностью удалиться от цивилизации и никогда больше не волноваться о положении пояса или шпильки, спать на траве, ничего не бояться!

Ничего не бояться! Как это прекрасно!

Я дошла до Форума. На рынках царило оживление, повсюду попрошайничали нищие Во все стороны несли занавешенные носилки. Под колоннами портиков вели уроки философы. Я слышала странные звуки, свойственные гавани, – наверное, это бросали грузы, я не поняла. Пахло Оронтом. Я надеялась, что где-то в нем плавает тело Люция.

Я поднялась по ступенькам и оказалась в храме Изиды.

«Мне нужно встретиться с верховным жрецом и жрицей», – сказала я.

Я прошла мимо смущенной, девственного вида молодой женщины и оказалась в боковой комнате, где они разговаривали со мной накануне. Стола не было. Только диван. Я направилась в другую комнату. Стол. Свитки.

Я услышала поспешные шаги. Ко мне подошла жрица. Она уже накрасилась и надела парик с украшениями. Вид ее меня больше не шокировал.

«Мне приснился еще один сон, – сказала я, указывая на аккуратно сложенные на столе листы. – Смотрите – я для вас все записала».

Появился жрец. Он приблизился к столу и посмотрел на листки.

«Прочитайте каждое слово. Прочитайте при мне. Будьте свидетелями на случай, если со мной что-нибудь случится».

Жрец и жрица стояли напротив меня, жрец аккуратно брал в руки лист за листом, пока не перевернул всю пачку.

«Я словно переселившаяся душа, – сказала я. – Она хочет добиться от меня то ли признания, то ли услуги, не знаю, но она жива! Она не просто статуя».

Они уставились на меня.

«Ну? Что вы на это скажете? К вам все приходят за советом».

«Но госпожа, – обратился ко мне жрец, – мы не можем это прочесть».

«Как это? Почему?»