Гладь озера в пасмурной мгле (сборник)

– А, вот это что-то новое!...

Она допила кофе, проставила окурком несколько черных точек на блюдце, устало поднялась и вошла в комнату.

Он водрузил на мольберт еще не взятый в раму холст, и стоял напротив, то приближая лицо к картине и тогда снимая очки, то отходя шага на три...

– Я этого еще не видел... Очень здорово – такое напряжение цвета, нестерпимость, разлитая в воздухе... Просто какой-то алый сон! И этот странный черно-зеленый всадник, сросшийся с конем...

– Да это же кентавр... Я и назову так: «Кентавр на конопляном поле»... Здесь еще поработать надо... Запаха, запаха пока не слышно!...

– Это аллегория?

***

...Сейчас она вспомнила, как, незадолго до дяди Мишиной смерти, – она писала эту картину, и с утра до вечера была погружена в цветовое, световое состояние давнего своего сна, – у них случился очередной разговор о матери, который Вера на сей раз не прервала, а, наоборот, разожгла и расшевелила.

– Вот ты говоришь, что она тебя убивала с расчетом, а не из ревности... – начала она...

Дядя Миша вскинулся, взмахнул из гамака исхудалой рукой:

– Конечно! Ей нужно было скорее сесть за бытовуху, понимаешь? Иначе ей мог и вышак светить...

– За что? – с жадным интересом подалась она к нему.

– Ты меня сейчас опять будешь обрывать...

– Нет, не буду. Говори!

– Веруня! – просипел он торжественно и сразу закашлялся, зашелся в хрипах, а когда, минуты через три, успокоился, тускло проговорил, безжизненно глядя в парчовое, от густой листвы, небо над двориком:

– Твоя мать возглавляла сеть торговцев наркотиками...

На террасе Клара Нухимовна гремела кастрюлями, готовила обед на переносной газовой плитке... Одновременно в комнате ученица тарабанила в сотый раз заунывное упражнение на беглость пальцев. С соседней сливы на ветку яблони перескочила черная птичка майна, чиркнула головкой туда-сюда, осмотрелась...

– Непло-о-хо, – спокойно и насмешливо протянула Вера. – Я подозревала что-то в этом роде, но... такой размах? Все-таки мать – персонаж античных жанров... А ты уверен, что это не «фантазия в стиле блюз»? Ну, спокойно, спокойно, не кипятись! А то опять зайдешься в кашле...

– Послушай... – прошелестел он... – ты помнишь эти истории с выкидышами? Когда она возвращалась из своих таинственных поездок с приличным животом, а потом, в театральных корчах и муках, он куда-то девался?

– Но... погоди...

– Нет, это ты погоди! – он передохнул, достал платок, выхаркал в него с мучительным всхлипом что-то из глубины души... – Я, Веруня, бездетный... такие вот дела... А женщине перевезти на животе пару кило «пластилина» – это один из способов транспортировки гашиша, анаши... Она, конечно, не всегда ездила сама, так, в особо важных случаях... Когда речь шла о контроле над очень большими партиями... Судя по всему, в таких поездках «канала под „верблюда“» – простого перевозчика. В остальном на нее работали несколько ублюдков, которые, думаю, даже не догадывались – кто она. Знал только один – помнишь, иногда в доме появлялась странная личность, такой маленький сутулый старик с воспаленными глазками?... Она его называла почему-то «Сливой»... У меня было смутное чувство, что где-то я его раньше видел... Мы не могли понять – что ее связывает... думали, обычная ее деятельность: лифчики-колготки...

– Она тебе что, сама призналась? – недоверчиво спросила Вера...

Дядя Миша усмехнулся...

– Зачем же, я догадался... по некоторым признакам... Ну, и запах... Хотя они, производители, оборачивают пакет много раз... говорят, еще сухофрукты запах отбивают – курага, чернослив... И потом, я же, Веруня, химик все-таки... и столько лет с растениями связан. Так что, вот – Cannabis sativa, конопля обыкновенная... неприхотливое однолетнее растение... содержит каннабиновое масло, алкалоиды, мускарин... Произрастает в горах, и нужны ей большие перепады температур... И собирать смолу и пыльцу нужно в жаркий...

– Погоди! – воскликнула она вдруг с силой, хватая его за руку. – Постой!... В горах?! – Она вскочила, быстро прошлась по кирпичной дорожке от гамака до двери во времянку, вернулась, нервно пританцовывая, щелкая пальцами.

– Значит, Стасик был прав, когда говорил об охоте за гашишем! Да я же видела это, видела своими глазами! В детстве... И все время считала, что это был сон. Она однажды взяла меня с собой в горы... Сначала мы ехали на машине, потом оставили ее во дворе одного дома, где-то в глухом кишлаке... Потом явился красивый, рослый – он мне тогда казался гигантом! – парень, дядя Садык... И – поле на склоне... с высоченными кустами...